Это называется "программное обеспечение"

Потрясающе. Где мой пост поздравлениями с 8-м марта для милых дам? Где рецензия о гениях, которую я написал вчера в единственном экземпляре, и которая нигде, кроме как у меня в дневнике, сохраниться не могла? Где цитированный кусок из "Далекой Радуги" Стругацких? Где, наконец, вчерашняя вечерняя цитата из Вороны, вставленная сюда после разговора по аське?!

Видимо, подарочек к кончине Масхадова?



Если это не вернётся, я больше не играю.

@музыка: Славься, отечество наше свободное.

@настроение: С радостью предаюсь в руки родной милиции, надеюсь на неё и уповаю.

---

...У них коллективное бессознательное, кажется, крышей поехало.



(с) Ворона

---

Далекая Радуга

-А я останусь один. Сегодня ночью я воскресну в четвертый раз,

один, на мертвой планете, заваленной пеплом и снегом...



Вдруг на пляже стало шумно. Увязая в песке, к морю спускались испытатели - восемь испытателей, восемь несостоявшихся нуль-перелетчиков. Семеро несли на плечах восьмого, слепого, с лицом, обмотанным бинтами. Слепой, закинув голову, играл на банджо, и все пели:



Когда, как темная вода,

Лихая, лютая беда

Была тебе по грудь,

Ты, не склоняя головы,

Смотрела в прорезь синевы

И продолжала путь...



Они, не оглядываясь, вошли с песней в море по пояс, по грудь, а затем поплыли вслед за заходящим солнцем, держа на спинах слепого товарища.

Справа от них была черная, почти до зенита, стена, и слева была черная, почти до зенита, стена, и оставалась только узкая темно-синяя прорезь неба, да красное солнце, да дорожка расплавленного золота, по которой они плыли, и скоро их совсем не стало видно в дрожащих бликах, и только слышался звон банджо и песня:



...Ты, не склоняя головы,

Смотрела в прорезь синевы

И продолжала путь...





--------------

Памяти Гуш-Катифа, как мне представляется. А потом, когда дойдет очередь, такие цитаты будут использовать и о нас. А люди спрашивают, отчего настроение соответствующее. С двух сторон стены, уж оттого.

---

Недели две с чем-то назад меня несказанно удивили поздравлениями ко Дню советской армии. По большому счёту, это действительно удивило, так как к вышеупомянутой армии я не имею ни прямого, ни даже косвенного отношения лет уже почти двадцать; но где-то, в глубине подсознания, было приятно - значит, как бы, считают за своего.

Знаю, что к Восьмому марта разные сударыни относятся по-разному. Я лично исхожу из того, что мою жену в этот день поздравляю ежегодно - несмотря на то, что там, где мы живём, женский день официально отмечается совсем по другому календарю (впрочем, тут вообще всё - справа налево). Поэтому поздравляю моих и чужих дам с 8 марта. В целом мои дамы - хорошие, некоторые - очень славные, а пара-тройка - даже чересчур.

Я бы хотел пожелать, чтобы у вас было меньше мужественности и больше любви. Впрочем, насчёт мужественности - сие явление, скорее, социальное и от вас не очень даже зависит. В такие условия поставлены.

Больше вам радости от любимых. Это, наверное, почти самое главное.



А в комментах, если угодно - о том, что такое, собственно, этот день в исторической ретроспективе, откуда он есть и пошел.

---

...демон неба сломал мне рога гордыни.

---

Brenta сегодня очень любит задавать вопросы. Она задавала их Barbus'e, М.-ке, Тине Грин, Ирене и куче других персонажей. Меня она тоже спрашивала: http://www.diary.ru/~brenta/?commen...;postid=4010302

Раз спрашивают вежливо, то вежливо нужно и отвечать, учили меня в далеком моем советском детстве папа и мама.

Ещё, учили они, при ответах нужно стараться врать как можно меньше. Стой смирно, не бегай глазами и руки по швам.



Спрашивала она вот что:



Вопросы для Либертарного Дракона:



1. Если бы тебе предложили основать и вести какую-либо телепередачу, при условии, что она будет хорошо раскручиваться, что это была бы за передача?



Не думаю, что телевизионщикам пришла бы в голову столь абсурдная мысль - приглашать меня вести телепередачу: когда я волнуюсь, у меня нарушается дикция, а когда увлекаюсь темой - то начинаю размахивать руками и брать собеседника за пуговицу. Но если - всё же да - то вести я смог бы, кажется, лишь ту передачу, темы которой знаю досконально и которая связана с моими профессиональными интересами. Наверное, что-то из области социологии радикальных молодежных движений протеста. Когда-то я занимался этой темой.



2. Какая из субкультур тебе ближе всего, и есть ли среди совеременных молодежных субкультур та, в которую бы ты вписался, будь тебе сейчас 16 лет?



Субкультуры - понятие растяжимое. Круги пропагандистов языка идиш, к которым я имею отношение - тоже своеобразная субкультура. Когда-то я имел отношение к анархистским группам в молодежной среде Ленинграда - тогда они были связаны с т.н. "Системой" - кругами питерских хиппи, к которым принадлежала моя первая жена. Думаю, что, будь мне сейчас 16, то туда же снова я бы и отправился. Там легко дышалось и не было меркантилизма.



3. В отношениях с посторонними людьми: если тот, кого ты приручил и за кого ты в ответе, вдруг начал "кусаться", причем последствия могут быть для тебя вполне ощутимыми не только на уровне личных отношений, но и принести какой-либо более реальный вред - какие выводы из этого следуют и как ты поступишь?



Быть осторожнее в общении, уметь молчать - и, в свою очередь, не спрашивать лишнего.

До сих пор не научился, к сожалению.



4. Представь, что ты коллекционер. У тебя похитили всю коллекцию, которую ты собирал десятилетиями и вернуть ее невозможно, или она сгорела. Твои действия?



Напьюсь. Очень сильно. Один.



5. Кем ты хотел стать в детстве? И, поскольку "кем" содержит в себе вопрос "каким" - то получилось ли?



В 6 лет я прочёл подаренную мне на ДР папой книгу Тудоровской "Троянская война и её герои" - пересказ Гомера для детей и подростков. По прочтении я решил, что буду историком.

И стал.



6. Что ты легче переносишь - сильный холод или кошмарную жару?



Холод. Обожаю холод и сосны. Ненавижу жару и пальмы.



............................

1. Оставьте комментарий ниже, где изъявите желание ответить на шесть моих вопросов.

2. Я задам вам шесть вопросов.

3. Вы поместите в свой дневник мои шесть вопросов со своими шестью искренними ответами.

4. Вы включите в запись эту инструкцию.

5. Вы будете задавать другим людям по вопросы когда они захотят быть интервьюируемы.



Ради Бога - если кто-нибудь захочет. Только я не понял, что я должен спрашивать.

А главное - зачем. : )/MORE]

---

Ворона, с Днём!

Лёля, поздравляю!

В данном случае нет слов, одни эмоции - потому и писать ничего не буду.

---

Личность, с днём рождения тебя!

До ста двадцати лет тебе, твоим родным и близким.

Мне жаль того, что ты сделала со своим дневником, мне было задумчиво читать его, потому что ты - личность.

---

Обрывки...

...потому что связно писать уже не выходит.



Прошлой ночью опять был совершенно дикий сон, но это от расстройства, как я понимаю.

Жена, правда, считает, что это оттого, что

я выпил залпом перед сном две банки немецкого пива, пятнадцатиградусного, темного, бархатного, или как оно там характеризуется? Да, я его выпил. Уже семь лет я пива не пил, и хлеба не ел, и мяса; и сладости я не ел, и торт шоколадно-вафельный, который люблю, и сам шоколад - горький, черный, который обожаю, и сыр я не ел тоже.

Ничего из того, что вкусно, я не ел, потому что от всего, что вкусно - толстеешь, так сказал мне очкастый и носатый врач с труднопроизносимым именем, родившийся в горной курдской деревне, в кисло пахнущих овечьих овинах, росший на берегу ледяного ручья, звонко текущего со снежных вершин, со своими девятнадцатью братьями и сестрами - босоногими и грязными, но тихими, потому что - патриархат, авторитет папы с мамой, черные платки на голову до замужества и бритая голова после. Он рос с овцами и тихими своими братьями и сестрами, среди мычанья, блеянья и горных закатов. Почему - закатов? И восходов тоже. Были же у него в жизни восходы - в самых разных смыслах... Они вдруг в 48-м - бах, и улетели на ковре-самолете в Иерусалим, в город из их дедовских молитвенников. Всей деревней - бах, и улетели. Нет, не сразу, не бах - а после того, как в иракском Курдистане произошла революция, - а революция сладкой не бывает никогда, это напрасно бабелевский Арье-Лейб сладкой революции возжелал, ишь ты - "революции мы скажем "да", но разве субботе мы скажем - "нет"? Деревня не хотела говорить "нет" субботе - и они улетели. Так как были они люди дикие, надевали рваные халаты и даже чалмы, мылись не очень часто, социализм не строили, писать-читать в школе не обучались, только старейшины учили детей и внуков священным текстам, и вот эти тексты трехтысячелетней давности они читать и писать умели, - вот только эти тексты, и только тот язык они знали, а современный - ни в зуб ногой, и ещё субботничать любили, так потому и был их первый культурный шок на родине предков, сразу с трапа шок, сразу после того, как спустились они из нутра невиданной стальной птицы, сразу после того, как старики благоговейно нагнулись у трапа и землю эту поцеловали - нет, не землю, а бетонку взлетной полосы, землей там и не пахло. А шок был, в частности, потому, что выяснилось, например - на современном языке, из того ветхого, священного недоразумением века сварганенного, слова "порядочность" вообще не существует, зато существуют три разновидности слова "блядь". И дрогнули устои, и рухнула размеренная жизнь, и научились горцы пользоваться унитазом - пользоваться по назначению, а не огурцы, скажем, в нем солить, как аналогичные приехавшие беженцы из, скажем, Марокко. И был это первый закат земляков нашего доктора с труднопроизносимым именем, но затем наступил и рассвет, потому что в школе на новой, хоть и древней земле, оказался вася силен в математике и был послан в Европу, и учился в Оксфорде, и стал чумазый пастушонок доктором, и стал уже говорить по-английски лучше, чем на своём родном курдском диалекте новоарамейского языка. И приехал обратно, и вот - лечит.



А я всё худел с маниакальностью гипертоника. А тут - выпил. Ну и что, что выпил, и что, что пиво, спросите вы, и будете опять в корне правы: если вы помните, я гораздо большее количество других, более крепких и менее полезных напитков выпивал цистернами, и ничего. А тут - развезло. И сон приснился. Приснился мне набор бессвязных сюжетов, по каждому из которых можно писать сценарий документальных или художественных фильмов, и даже целых сериалы можно ставить.

Совсем не понимаю я, что пишу, но ведь так и договорено было - обрывки, мол, писать буду. Вот и пишу.

Приснилась мне, значит, Taine в виде пергаментного свитка, или берестяной грамоты, или это грамота свернулась в свиток - не помню я. Помню, что свиток был озаглавлен "Жизнь комсомолки", и так, знаете, этому факту удивился я, что другим фактом - что писан тот свиток был на старославянском - я удивлен вовсе не был.

Стихи там ещё были, совершенно сумасшедшие и даже обидные, и тоже старославянскими такими буквами, как, знаете, в новгородских грамотах встречаются, но только на современном русском языке - целый свиток стихов, целая поэма, но я ничего не помню, кроме первых четырех строк, представляющих издевательство над поэзией или пародию на Багрицкого; я не тому даже удивился, что Багрицкий, а тому, скорее, что никаких стихов сам отроду не писал, даже пародий, и даже ернических. "Валя, Валентина..." - так "Жизнь комсомолки" и начиналась, классически, а дальше не скажу, хоть режьте.

Дальше ещё кое-кто приснился, вот, например, жена мне приснилась - и это, пусть и с двух банок пива, но явление поразительное - редко бывает, в смысле. И даже не сама жена приснилась, а ассоциация с ней, хотя, мысля логически, ничего тут ассоциативного и нет; но это - если рассуждать логически, а какая логика во снах, я сны потому и люблю, что нет в них никакой логики. Фраза приснилась - "счастье сидело в ней пушистым котенком", и я во сне вообразил, что это из "Кошки под дождём" Хемингуэя, и при чем здесь счастье, спорил я сам с собой, но только когда проснулся, устыдился - потому что это совсем никакого отношения к папе Хему не имеет, из гриновских "Алых парусов" эта фраза. Видите - логика лишь по просыпании вернулась, я же говорю - нет во снах никакой логики.

Дальше ещё был отрывок - я пытался перевернуть текст 101-го псалма на современный лад, как и обещал, но ничего не вышло, потому что текст был не поддающийся обработке - висел в мониторе в виде сканированной картинки, и я ничего с ним поделать не мог, только экран ногтями царапал - отросшими, как у Кащея, ногтями, но лишь ноготь сломал. И оказался рядом со мной eggog в странном таком виде, с раковиной подмышкой - тяжелой такой раковиной, фарфоровой - и он, глядя на экран с вывешенным на нём псалмом, кричал шепотом - "дивное художественное полотно!", и я обернулся посмотреть на него, и понял, что никогда он Эггогом не был, а был он всегда Летикой из тех же "Алых парусов".



Ну, а потом явилась ещё публика, и всё разная, умная, как на подбор ученая публика, эстетствующая, завывающая, как закатившие перед трапезой глаза вурдалаки, в ухо мне такие мысли, что мне самому в голову никогда и придти не смогут, хоть сто лет учись, хоть Сорбонну кончай - кончай, да тут же по новой тот же самый курс, как круговорот воды в природе, и начинай - всё равно такие мысли в голову не придут.



И лишь те, кого я ждал во сне, всегда ждал, никто не пришёл - ни он, ни она, ни они, ни оно.

Единственным отрадным впечатлением от сна, из того, что я помню, была Язва, руку свою через всю географическую карту на стене в комнате моей дочки протянувшая - с напряженным лицом, помню, тянулась, и рука её всё удлиннялась и удлиннялась, как у той девицы или старушки, я уж не помню, из сказки Бажова, что из утреннего тумана была соткана. Помню - схватил я руку, потому что дотянулась она до меня всё же, но туман лишь клочьями разлетелся по комнате, и пропала рука, и сама Язва пропала, как и не было её вовсе.

Ещё что-то снилось такое, как дьявольский или ангелський приворот, и я мог бы соврать, что приснились те, кого я ещё хотел увидеть, и наплести с три короба, что всё было с ними путём - хотя бы во сне - но они не приснились, вот беда. Просто - не приснились, и всё.



Зато приснилось под конец, совсем уже под утро, когда я царапал в удушье когтями простыню, ещё одно стихотворение, и я понял, что это Осень на стене прозвенела гитарой, и зацвели на обоях цветы, и помню середину стихотворения, которое, как всегда, не моё:



И тогда, как свеча в потёмки,

вдруг из дальних приплыл годов

звук пленительный и негромкий

тростниковых твоих ладов.



А дальше - плохо было всё, и дальше я не помню.

---

Нашёл в архиве нигде не публиковавшееся письмо Юлиана Тувима от 1940г. с призывом о помощи. Тувим бежал от нацистов.

Если кому-нибудь интересно, отсканированное письмо - в комментариях.

Ещё нашёл длинное машинописное письмо Горького о творчестве Бялика, но не уверен, что это кому-нибудь интересно.

@темы: Central Zionist Archives in Jerusalem

---

Вот, предположим, тебе упал на голову кирпич. И ты на это сказал: "Хто это тама кидаецца?", и полез на крышу выяснять. Но, допустим, кирпич упал на голову другому человеку, а он возьми, да и реши: "О! Божья кара". И пойдёт в церковь. А третий человек так и вообще никуда не пойдёт - ни в церковь, ни разбираться на крыше - а просто надуется и сядет в угол. Кирпич один и тот же, но последствия его падения разные. А всё потому, что люди взаимодействуют не с реальностью, но со своими представлениями о ней, вышеупомянутой.

Самое главное, чему меня, в конце концов, @дневники научили, - это великой ценности молчания. И, чтобы уразуметь, в конце концов, эту ценность, понадобилось, чтобы на голову упал кирпич.

---

Targa, с днём рождения!

---

Остап Бeндера

Ночью снилось, что

меня взорвали в автобусе по дороге с работы. Боли не было. Бах - и отключились разом все заботы. Видел со стороны - себя, оставшегося сидеть на своём месте и в той же позе, но окоченелого (холод - да, чувствовал), обгоревший автобус, суетившихся бородатых мужиков-реаниматоров, девушку-полицейского, стоящую на коленях и блевавшую. Куски мяса, оторванные ноги и руки с тянущимися жилами и беловатыми нитями нервов проносили к выходу парни из похоронной команды.

Очень натуралистично всё - вплоть до тоннеля, уходящего ввысь, в синеву Ершалаимского небесного полудня.

Надеюсь, не пророческое видение, а так - Лукавый шутканул.



Чтобы успокоиться, в семь утра пошел к компьютеру, перечитывал миниотчеты и ваши комментарии к моей августовской поездке в Питер. Светло и щемяще печально - иных уж нет, а те - далече. Забытый запах тепла, нежаркого солнца, пыли на асфальте Невского и хвои в сосновом бору подо Мгой. Снова щемило сердце - снова поезд подходил к перрону, я снова был в красной рубахе и руки в карманах, снова нарастающее чувство яростного, торжествующего счастья, как гремящая симфония, не слышимая никем, кроме меня.

Удивительное, совсем было забытое ощущение. Прорезалось благодаря дикому сну. Если бы хотелось патетики - сказал бы, что и в автобусе взорваться ради такого - не жаль.



--------------

Вчера вечером подумал было, что косвенным путем произвел литературное открытие. В синагоге ко мне подбежал возбужденный донельзя Йося Крокодил, из бывших ильинских колхозников. Ильинские колхозники - это такая публика: чистейшей крови русские крестьяне, чьи деревенские старейшины во времена Екатерины Второй постановили своим общинам принять иудаизм в полном объёме. Некоторые же говорят, что приняли они его задолго до Екатерины, что история эта берет истоки со времен Новгородско-Московской ереси, от Схарии-жидовина, с посольства литовского князя Витовтаса. Не важно. Приняли. Двести - триста - четыреста лет соблюдали обрезание и субботу, в 70-х годах сидели под своим Воронежем глухо, в отказе, вдруг явились в московский ОВИР - мужики в тулупах, армяках, в сапогах, смазанных дегтем, бабы - в строгих платьях, белых платочках: "здрастье, мы - явреи. Хочим в Землю Обитаемую". - "В Обетованную?" - "Нет, наши деды так говорили". Имена - библейские, фамилии - русские. Почти все - родственники, ибо две фамилии на всё село - Матвеевы и Кожокины. Авраам Матвеев, Сарра Кожокина. Выехали в полном составе - три села. Поселились в Иерусалиме и вокруг него. Разговор и выговор - народный, удивительный, никогда такого не слышал. Заповеди соблюдают свирепо. Девственное невежество во всем, что не связано со Священным писанием и сельхозработами. Пьют знатно, до упаду на всех праздниках. Как стоял - так и упал. 95 процентов ершалаимских алкашей - из них (а общее количество алкашей в городе - всего человек двадцать). Ну, и я сбоку присоседился.

Крокодилом Йосю доброжелательные соседи прозвали за надбровные дуги и общее выражение лица, как у неандертальца. Добрейший, милейший, безобиднейший человек, не читавший в жизни ничего, кроме молитвенника. В шестидесятых техспиртом, во время страды, сжег желудок. Вырезали. Теперь - праведник и трезвенник. Не курит, не пьёт.

-Мойше, Мойше! - глаза выпучены. - Я щас узнал, что Остап Бендер яврей был!

Вообще-то, да, наверное. Его же папа турецкоподданым был, а во времена папы Палестина как раз Османской империи принадлежала. Так что, наверное, - да.

-И, слышь, браток, как же так? Яврей, да? А во время войны он же подпольной армией в Украине руководил, с советами воевал, и явреев - резал! Как же так?!

В тот бредовый миг у меня мелькнула мысль, что Крокодил случайно вышел неведомым путем на неизвестную, запрещенную, естественно, к публикации, и ныне кем-то привезенную в Израиль рукопись Ильфа и Петрова, являющуюся продолжением "Золотого теленка" - о приключениях Остапа Ибрагимовича на оккупированной территории во время ВОВ. Но - резал явреев? Это уже чересчур даже для Ильфа...

Йося, вылупив остекленелые глаза, истово трясет меня за рукав.

-Это ж величайшее историческое открытие! Ты ж историк, ты ж первым узнать должон! Слухай, он ишшо во Львов ездил, к архангелу Шептицкому, благословения просил, шоб явреев резать, а тот - не дал! Тот сам львовского раввина у себя в избе прятал, во! А ишшо... Потом он у немцев в концлагере сидел, потом Прагу от фашистов освобождал, после войны в Парыж уехал, потом его там чекисты и хлопнули, во! В пятидесятых!

Остап Ибрагимович? К архангелу во Львов ездил (а архангел в своей избе прятал раввина?) Благословения на резню явреев просил? Прагу от немцев освобождал? К какому архангелу? К Шептицкому... А, так к архиепископу, наверное...

Я стал медленно прозревать.

Всё в порядке, Йося. Мой бедный друг, успокойся. Исторического открытия не вышло... Да и не яврей он вовсе.

Остап Бендер оказался Степаном Бaндерой.

---

Дээсу (по мотивам).

------------



Прилетели грачи, но печальна земля,

и у церкви кричит в небо вся их семья.

Здесь размытая ширь непроезжих полей,

ослабевшая жизнь почерневших ветвей.

И в затертом пальто я стою на снегу –

это лучшее, что я увидеть смогу.



Взгляд пристрастен и плох. Век подходит к концу.

Пусть другим судит Бог подобрать ей к лицу

не грачей на полях, а могущества взлет,

а такие, как я, не украсят ее.

А такие, как я, не продлят ее дни -

не отцы, не мужья; слава Богу - одни.



Остается без слов ослабевший мотив;

да еще ремесло, для которого жив.

И докучливый друг имя треплет мое,

да берет на испуг по ночам забытье.

И наследства изъян ждет в стекле на столе,

и такие, как я, не нужны на земле.



Прилетели грачи, но печальна земля,

и у церкви кричит в небо вся их семья.

Здесь размытая ширь непроезжих полей,

ослабевшая жизнь почерневших ветвей.

И в затертом пальто я стою на снегу –

это лучшее, что я увидеть смогу.



Олег Чухонцев.

1984.



Музыка - Владимир Бережков.



К сожалению, песни из сети выудить не смог.

---

По мотивам

Почему...? Не знаю, почему. Вероятно, потому, что со многими здесь сблизился, многие материализовались и из бесплотных духов стали людьми из плоти и крови. Некоторые стали друзьями, некоторые - совсем... близкими. Да, так бывает, а раньше я в это не очень верил - или, скажем, над этим просто не очень задумывался. Писать отвлеченно теперь не получается ещё больше, чем когда-то. Писать же конкретно - может ударить по нервам, чувствам и ощущениям этих - близких, а эхом - и по моим тоже, как бумеранг. Ещё потому, может быть, не получается, что то, что я пишу, выходит уже напрямую в эфир, и по ту сторону пространства сидят люди, знающие мою подноготную от и до, ближайшие люди, - папа с мамой. Не могу я, оказывается, писать свободно, когда знаю наверняка, что не только близкие прочтут, но и ближайшие. Если выкладываться полностью и с отдачей, то нужно абстрагироваться от их возможных реакций, а так не получается. Или - задумать вещь, с моей жизнью напрямую не связанную; но тогда выйдет враньё. Или - задумать иносказание, когда вещь выступает ребусом, и в попытках найти соответствие в описании живых людей и их поступков даже ближайший их родственник ногу сломит; а такому умению я так и не научился.

Думал ночью, что нельзя всё же идти сапогами ни по чьим слезам, даже во имя чистого искусства - всё равно получится грязно. Как у того известного афинского художника, который, чтобы наиболее достоверно изобразить страдания скованного Прометея на скале, когда орел клевал ему печень, приказывал перед мольбертом пытать одного из своих рабов.

Кстати, греки пишут, что получалось - гениально.



Отвратительная манера и не комильфо - писать от первого лица, ничего не придумывая, а лишь расписывая разными красками одну и ту же матрешку - но иначе я до сих пор не умею.



Кстати, по поводу первого, второго и третьего лиц - поздравляю Катю Некрасову со скорым (надеюсь) принятием в СП.



А ещё... (или, скорее, в первую очередь) сегодня - пятнадцать лет со дня моей свадьбы. Второй.

---

По долгу службы продолжаю углубляться в литературную переписку в архиве Л.Яффе. Вспоминаю, как в 80-х гг. в Пушкинском доме в Ленинграде и в московском ЦГАЛИ сотрудники тряслись над каждой новой обнаруженной, ни в каких литературоведческих сборниках до того не фигурировавшей запиской Маяковского или, скажем, Горького. Каждую такую бумажку рассматривали на свет с лупой, обнюхивали со всех сторон, чуть только не лизали. Потом с большой помпой записку (часто - на четвертинках и осьмушках плохой бумаги) каталогизировали и, как правило, в скором времени вставляли в солидные научные труды. Если бывала обнаружена не просто записка, а целое письмо, да ещё выдержанное в соответстующем времени идеологическом духе, то следовали упоминания и в прессе. Если найденный документ идеологическому духу не соответствовал, то упоминаний в прессе и в научных сборниках не появлялось, а материал направлялся в закрытые для рядовых посетителей, спецхрановские папки с грифом "Секретно" или "ДСП". Пробраться к таким закрытым делам (а иногда и в отдел, где эти дела хранились) простому смертному было весьма не просто, - требовались рекомендательные письма от научных организаций и вышестоящих контролирующих инстанций.

У меня на работе к сегодняшнему дню я обнаружил сотни совершенно уникальных писем от уникальных авторов. К переписке этой, кроме двух-трех литературоведов - специалистов по русской литературе Серебряного века - никто никакого решительно интереса не проявляет. Взрыва в прессе не ожидается, доступ в наш архив - совершенно свободный, понятия "ДСП" не существует. Сейчас письма Сологуба, Брюсова, Горького, Ходасевича, Маршака, Шагала грудой лежат на моём рабочем столе, я их разбираю, датирую и каталогизирую в электронном виде.

В дополнение к материалам, упомянутым в посте http://www.diary.ru/~libdragon/?com...;postid=3762181 , я обнаружил переписку с Короленко, Куприным, Буниным и массой других авторов...

Несколько сканированных документов интересующиеся могут посмотреть в комментариях.

@темы: Central Zionist Archives in Jerusalem

---

Хвала Аллаху, пошёл снег. Первый снег в этом году (хотя боюсь, что, возможно, и последний) - и не снег даже, а метель. Пурга. Буран. Если продлится ещё часа полтора, прекратит работать общественный транспорт. Поскольку это явление происходит не чаще одного-двух раз в году, то считаю необходимым увековечить на бумаге. На мониторе.

Как сказано у предков - Барух Ата Адонаи, машив ha-руах у-морид ha-шелег. Пальмы в снегу. Много ли нужно для счастья, которое хоть на несколько часов, но всё же разрывает изнутри.

А фотоаппарат, конечно, я с собой из дома не взял.



Как раз вчера вечером читал дочке "Волшебную зиму" Туве Янссон, и мы изучали главу про Ледяную Деву и Морру.



А вчера ещё было землятресение. Не очень сильное - четыре балла.

В этом году - уже третье.

---

С днём рождения, Горностайка!

Хотел поздравить в твоем дневнике, но все поздравления, как уже водится, отправляются в полёт.

---

OlgaPyat и Эллаирэ, с днём рождения!

Хотел поздравить в ваших дневниках, но комменты улетают в космическое пространство.

---

Дважды два, по жизни, никогда не равняется четырём. Более того, по жизни, это число может быть любым, от минус до плюс бесконечности.