Сейчас у меня на работе был Саня Авербух. Саня известен многими вещами, но больше всего
читать дальшетем, что миллион лет назад и в прошлой жизни был он одним из самых близких друзей Галича, и Галич ему посвятил стихотворение "Опыт прощания". Это было давно, они тогда были еще молодыми. Галич уже больше тридцати лет как покоится в чужой могиле на Сен-Женевьев, а Саня из черноволосого красавца и московского плейбоя превратился в старичка с совершенно белоснежными шевелюрой и бородой. Голос у него, впрочем, остался таким же молодым, как и сорок лет назад.
В настоящее время Саня помогает мне распределять излишки моей домашней библиотеки по тем инстанциям, которым мои книжки действительно нужны. Слава Богу, совместными усилиями пристроили уже ПСС Достоевского и четырехтомник Байрона. По этому поводу сегодня он и зашел ко мне на работу. Мы выпили по чашечке кофе, и Саня рассказал, между прочим, следующий случай, произошедший с Галичем в конце шестидесятых годов. А я решил его записать.
Однажды в Москве Александр Аркадьевич, которому к тому времени уже официально запретили выступать с концертами перед широкой аудиторией, пел на каком-то квартирнике. Подпольные квартирники ему организовывали многочисленные поклонники; а нужно сказать, что в те годы любители авторской песни делились на две основные условные категории - поклонники Галича и поклонники Окуджавы, и между ними происходили иногда даже конфликты. Впрочем, это тема для отдельного исследования, мы сейчас о ней говорить не будем, а те, кто все же хочет поговорить, пускай обращаются к Марату Гизатулину, он в этих делах большой специалист.
Среди прочего, Галич в тот раз, перед самым уже окончанием домашнего концерта, исполнил шутливую и совершенно аполитичную песню "О малярах, истопнике и теории относительности" (эту песню, думаю, все слышали еще в детстве, а те, кто все же не слышал, может послушать здесь - www.moskva.fm/artist/александр_галич/song_89512... )
Когда он закончил и все пошли к столу, накрытому хозяйкой, рядом с ним сел какой-то странный человек, одетый в ковбойку, и с галстуком, почему-то надетым на ковбойку; сперва он сидел и смотрел, как Галич пьет водку (сам не притрагивался), а потом наклонился к нему и тихо спросил:
- Извините, вот по поводу последней песни... Скажите, это вам самому пришла в голову идея центростремительного вращения?
- Да какая там еще идея, помилуй бог!.. - благодушно ответил Галич, не отрываясь от бутылки, а сам подумал: "ну, какой-то совсем дурачок..."
А в конце вечера, когда все всё уже выпили и съели, и стали расходиться, хозяйка в прихожей подвела Галича к странному человеку, и сказала:
- Вот, Саша, познакомьтесь, это - Петр Леонидович Капица.
@темы:
психические заметки
Кстати, по поводу Галича. Ты, часом, не читала воспоминания о нем Нагибина?
По поводу Келдыша немедленно вспомнился старый советский неприличный анекдот. : )
Кстати, сегодня вечером Маратику сделают, наконец, дневник.
Про Келдыша анекдот даже не то, что неприличный, просто его не читать, а рассказывать надо.
На заседании в Академии наук, в ложе для гостей, сидят эти самые гости - почетная доярка и ее муж, тоже почетный какой-то тракторист. Муж вертится на стуле.
- Манька! А хошь, Келдыша покажу?!
- Да что ты, Вань, неудобно, - дома, дома...
По крайней мере, в замечательной книге, изданной, кажется, в Германии не то во Франции, не то в Швеции, в 1975-м, если мне не изменяет память, году - полном собрании народных анекдотов советского периода, о Келдыше присутствует один только этот анекдот. В то время, как вопросам политического содержания отведено 99% текста.
Носи с собой диктофон и записывай все. Правда, побить могут.
Обязательно надо записывать такие бесценные рассказы. И никто не побьёт, уверяю. В Москве я из дому без диктофона не выходил. Здесь, правда, он у меня запылился.
Очень вкусные истории про Камянова с Домбровским и про Галича с Капицей (чуть не написал с Келдышем, запутали вы меня своим гинекологами. Чуть не написал и тут же вспомнил, что "Му-му" написал Тургенев, а памятник, почему-то Пушкину). И похожие в чём-то (истории, а не Пушкин с Тургеневым). И там и там великие люди были приняты не за тех.
Насчёт песни о малярах и истопнике. Её я действительно услышал в детстве, но в исполнении Юрия Визбора и долгое время я так и думал, что это его песня.
Нагибин, действительно, описывает непростые отношения АГ и БО, спровоцированные, возможно, непримиримыми поклонниками. Во всяком случае, со стороны Александра Аркадьевича (по разным высказываниям, зачастую несправедливым) чувствуется некоторое ревностное, что ли отношение к БО.
Но, как сказано было о Чайковском, "любим мы их не только за это".
Все понятно. Теперь я Нагибина о Галиче читать не буду. Вы, мои родные, сэкономили мне массу времени. Большое человеческое спасибо. Хотя я, в принципе, предполагала именно что-то эдакое. Нагибин и Галич - жители разных планет.
Но все равно воспоминания - чисто с описательной точки зрения - превосходны. Вся жизнь семейства Галичей предстает перед читателем очень объемно. Необычайно выпукло, я бы сказал. Писал Мастер, это чувствуется сразу, и Марат совершенно прав, когда говорит об авторском таланте. Вся пакость повествования - не в фактах (сомневаюсь, что они выдуманы), а в интонациях. Для биографов Галича и историков, буде они займутся данной темой, эти мемуары незаменимы.
Миш, даже если бы они были не друзьями детства, а близнецами, я все равно бы сказала, что они - жители разных планет. Я их так воспринимаю, так чувствую. Они - из разной материи.
Только не надо сразу на меня орать! Ну, вижу я плохо!
А хоть бы и сексом! Ты чо, думаешь, если, находясь на безопасном расстоянии, рискуешь меня старшей своей женой назвать, татарское твое лицо, то можешь и в мою личную жизнь вмешиваться? Ни-ког-да!
*Хе-хе*
Миш, ты не смущайся. Это только разговорчики, привычный стеб.
Я сам такой.