[Либертарный Дракон]

Ты не знаешь сказанья о деве Лилит,

С кем был счастлив в раю первозданном Адам,

Но ты все ж из немногих, чье сердце болит

По душе окрыленной и вольным садам.



Ты о Еве слыхала, конечно, не раз,

О праматери Еве, хранящей очаг,

Но с какой-то тревогой... И этот рассказ

Для тебя был смешное безумье и мрак.



У Лилит - недоступных созвездий венец,

В ее странах алмазные солнца цветут;

А у Евы - и дети, и стадо овец,

В огороде картофель и в доме уют.



Ты еще не узнала себя самое.

Ева ты иль Лилит? О, когда он придет,

Тот, кто робкое жадное сердце твое

Без дорог унесет в зачарованный грот?



Он умеет блуждать под уступами гор

И умеет спускаться на дно пропастей,

Не цветок его сердце, оно - метеор,

И в душе его звездно от дум и страстей.



Если надо, он царство тебе покорит,

Если надо, пойдет с воровскою сумой,

Но всегда и повсюду - от Евы Лилит -

Он тебя сохранит от тебя же самой.

(с)

Comments

[Либертарный Дракон]

Надо же, как причудливо тасуется колода.

Немного поговорили о сравнении Баума и Волкова, и ночью явился замок Людоеда. Я иногда во сне сбегаю в страну Оз, лет этак с 15-и, и это стало уже доброй традицией многосерийного фильма без конца и начала. Никогда не записывал; но вот уже с год примерно (совсем не так часто, в общей сложности раза четыре) я в этом обветшалом замке принимаю ряд @дневниковых персонажей на правах хозяина. Очень редко вспоминаю наутро, о чём мы же с ними говорили во время приёмов в холодном, продуваемом семью ветрами главном зале, но лица людей, которых никогда в жизни реально не видел, запоминаю насмерть. Удивительным образом - впоследствии, после тех снов, никак не до - иногда персонажи вывешивают здесь свои подлинные фотографии, и в девяти случаях из десяти они копируют те лица, которые мне приснились. Один раз за прошлый год я ошибся, когда Некто привидился мне с неприятным блеянием в голосе и с такими конечностями, которые принято изображать у черта. На поверку оказалось - ничего общего.

Тайра сегодня там была во сне, и Темни, и Риварес, и ещё много кого там, кажется, было. Тайра, кажется, бегала из угла в угол и молча заламывала руки, Темни стояла в самом темном углу зала и поворачивала голову ей вслед, хотя мне (я сидел на троне и очень мерз) казалось, что она украдкой наблюдает за мной. Риварес разъезжала на Шестилапом, и от его фосфорицирующей шкуры в зале было значительно светлее, чем от камина (камин был гигантским, с огромными деревьями, запихнутыми слугами-Жевунами прямо в жерло, но света давал чуть).

Длиннопоцелуйная там была тоже - и уже не в первый раз. Я кашлял, сидя на троне, у меня был грипп, мне было очень холодно, хотя какой-то Подземный Рудокоп всё подносил и подносил мне чаши с кипящим глинтвейном, который варили на кухне. Кухней заведовала одна петербургская дама, чьё имя называть здесь излишне. Но я не мог согреться. Выпивая чашу за чашей и швыряя их одну за другой на каменный пол, в промежутках я представлял Длиннопоцелуйную фее Стелле, волшебнице Розовой страны.

Насколько я понял - они понравились друг другу, но Стелла несколько нервозно теребила жезл, который я склонен считать волшебным. Чаша за чашей с медным звоном падали на пол, карлик с бубенчиками на колпаке (не будем говорить вслух, кто этим карликом был) уносил чаши в мойку, и петербургская дама шипела, и я пил снова и снова, но согреться не мог. Более того, не мог я и опьянеть.

Боже, как грустно и спокойно мне было! Покой и Воля, возопил я, искоса наблюдая за тихо урчащим Шестилапым, и все почтительно прервали светскую беседу.

Я махнул носовым платком, и бормотание зала восстановилось.

Далее, помню, я пытался дозваться до церемонимейстера (им, по совместительству, оказался Targa), сорвал голос - но церемнонимейстер не явился; возможно (подумал я), валяется с какой-нибудь служанкой - Жевункой или Мигункой, и дело это надобно расследовать, они же как дети по росту и разуму, что же это, в самом деле.

А дальше я вдруг очутился во дворе замка и, нервно теребя связку громадных ключей, пытался решить проблему расселения гостей - Риварес поссорилась на эстетической основе с Длиннопоцелуйной за место на верхотуре главной башни (там была комнатка с окном, забранным решёткою, но с прекрасным видом на Лес), и я пытался решить проблему полюбовно, объясняя, что комната не отапливается, а ночи стоят нынче холодные, хотя зори здесь и тихие. Одна желала возлечь там на карминных подушках (хоть бы кто объяснил мне, что это такое - карминные подушки!), другая рвалась рисовать этюды с видом на парадный выход из Страны Подземных Рудокопов, и голоса становились всё выше и выше, и переходили в визг, и я лепетал, прижимая звенящую связку к груди, что всё равно этюдника нет, да и света в комнате маловато, камина там по этикету не предусмотрено, и уж ночь наступает, лишь Летучие Обезьяны оглашают тишину Леса хриплым писком: "Швобода! Швобода!"

Не помню, чем завершилось противостояние.

Церемонимейстер, наконец, пробудился, и гофмаршал Viktorovich, качаясь после многократно повторенной брачной ночи, выбежал во двор и развел гостей по помещениям.

Тут явились ко мне в сон обе сестрицы - Гингема и Бастинда, но Гингему отослал я царственным (однако неуверенным несколько) мановением длани, ибо вспомнил, что пришибло её Убивающим Домиком ещё в девятнадцатом веке, нечего ей тут являться под светлые Очи, а Бастинду к чёртовой маме отослал, ибо воняла она совсем уж непереносимо после тысячелетнего немытья, - надо же додуматься до исключения ванн и кранов даже из планов реконструкции дворца, да и растопилась она, - Боже, что за несчастная судьба у этой семьи! - так тем более нечего ей тут делать, поди прочь вслед за сестрой, пш-ш-пш-ш-ш-ш, зашипела главфрейлина М.-ка, делая обеими руками странные пассы над головой, и обе колдуньи, склонившись, отступили в тень, где сложены штабелями были дрова, и пропали ночным звездным туманом, и растворились во тьме, и Смелый Лев, тихо, успокаивающе рыча, возложил царственную лапу мне на плечо, и я стал, завывая, читать стихи о том, что

сочинил же какой-то бездельник,

что бывает любовь на земле.

А дальше, братия, я вдруг опьянел - мгновенно, скачком - и была Пчела с желтыми полосатыми крыльями по бокам роскошного купальника, которая внезапно объявила перекур; и Тина Грин с тетрадкой новых рассказов под мышкой, порывавшаяся читать их вслух гомонящей толпе гостей и прислуги; и лишь Lapsa, ощерясь, молча наблюдала за нами в отдалении, да Язва бродила по двору, прижимаясь носом к березовым штабелям дров и, вздыхая, прикрыв глаза, вспоминала нечто одно ей памятное, детское, и шепот её отдавался в больном нашем, общем мозгу, и я морщился, и следом за мною морщились присутствующие, чутким эхолотом придворного подобострастия ловя настроение хозяина замка и не зная, как же неловко и нелюдимо он ощущает себя в толпе, предпочитая быть один на один с каждым из персонажей.

И завыл хозяин стихи, вверху этого поста изложенные, и прослезился, решив сдуру, что он их сочинил, и грянули аплодисменты, как вдруг вспомнил я, что за сто лет до рождества моего стихи эти написал Николай Степаныч, и ужаснулся, и отлянулся, но никто не заметил - все хлопали невпопад, но восторженно.

Пш-ш-ш-пш-пш-ш, всё размахивала руками с дивными длинными пальцами М.-ка, и были те руки как крылья бездомных ангелов, и вдруг проснулся я на холодном ложе в ужасе смертного пота, и ощущение бездомности пронзило навзлёт, но Сорринка, Алеф-Бет и Re@animator протягивали гитару - кто с улыбкой, а кто так, хмурясь, и я схватил её, проведя пальцами по струнам, и она отозвалась стонуще, но была она настроена точь в точь, как я хотел, и, усевшись на постели в ночной рубашке ветхого шелка, спел я им "Сыт я по горло, до подбородка".



А, проснувшись, постыдился я вопль этот без морали вывешивать отдельным постом, так пусть в виде коммента и останется.



И, находясь в окружении сем волшебном, колдовском, вспомнил я о жене своей Богоданной, о Софе, значит, я вспомнил, и ещё играя на мандолине под видом гитары, подумал - вот что, а не забыть бы мне вернуться.

[Пчела]

Опа-опа.

Затейливо!

[Либертарный Дракон]

И сотой доли не изложил виденного, Сестра.

Тем более комменировать не стал.

[Пчела]

Крылатый Брат, покурим-ка...))

Верю!

[Либертарный Дракон]

Пш-ш-ш-ш-ш-ш-пш-ш-ш!



Так вот виднеется.



http://dl.zvuki.ru/268/56/21.ra

Сильно..

[Пчела]

...у меня ссылка не открывается с работы((

Попробую из дома.

На работе есть какие-то ограничения...если там музыка, например...

[Пат]

Ты такой впечатлительный, дядьМиш.

Надо тебе меньше в дневниках бывать, что б реже во сне на троне восседать.

Зачем рисковать возможным геморроем, заработанным стадией REMa?

[Либертарный Дракон]

О, если б знали вы,

из какого сора

растут стихи,

не ведая стыда!

[Либертарный Дракон]

...И Тринадцатый март под воздействием написал нечто похожее, и вспомнил я о той, что предпочитала расхаживать босиком в тихий августовский полдень, и чьи ступни я целовал, и она лишь затихала, таращась недоуменно.

Какое непонимание!..

[Либертарный Дракон]

И дочка там была. Она, единственная, меня утешала.

И сны были цветными.

[Либертарный Дракон]

Ещё там был оркестр из гномов под управлением выдрессированного тролля - застарелого алкоголика.

Они играли во время приёма только две песни - "Здравствуй, Денинград, я тебе спою задушевную песню мою..." - и "Мурку".



И Каруна-Karuna там танцевала. Вся такая в цветах, с неподвижным лицом, красивая и голубая.

[Либертарный Дракон]

Катя-Деос-Принцесса-и-так-далее, знаешь ли ты, что в парадной зале дворца у нас исполняют при явлении Светлейшей песоны именно эту песню Майка?

И все танцуют.

И голос его похож на мой как две капли воды.

[Либертарный Дракон]

Знакомцы приносят тебе вино,

Им лестно с тобой пить.

И ты веришь, что все они - хорошие люди,

ведь иначе и не может быть!

И они уходят, и они приходят,

И прощанья - безмерно пылки,

И в конечном итоге тебе остаются

Лишь грязная посуда

И пустые бутылки.

И потом они говорят о тебе:

"Он - мой лучший друг, я с ним пил!"

...А ты не понмнишь имена этих лучших друзей -

Они ушли, и - ты их забыл.

[Сорринка]

Либертарный Дракон

а чьи стихи?



Какое непонимание!..

ты же это понимаешь, и это уже хорошо :-)

[Либертарный Дракон]

Гумилёв-Старший. С Младшим я ещё, помню, челомкался за ручку. Анекдоты на лекциях он рассказывал - ужас. Политические.

Про Эрнста Тельмана и Вильгельма Пика.

И вообще.

[Сорринка]

какие странные бывают в жизни совпадения.

Вчера в книжном киоске на вокзале видела книгу стихов Гумилева, но к тому времени 3 кг документов совершенно оттянули руки, и даже представить было страшно, что добавлю к ним еще 500 г золота

[Либертарный Дракон]

...Странный ты человек. Я тебя хрен знает сколько ждал.

Придётся утешаться со служанками.

Впрочем, и они довольны будут.

Малое хоть, но - утешение.

[Либертарный Дракон]

Какая сволочь отписалась?!



Ладненько. Пойду я.

Что я - тварь дрожащая или право имею?



Прощайте вы, прощайте,

писать не обещайте, -

но обещайте помнить

и не гасить костры.

[Сорринка]

Но я же вернулась :-)

Командировка, так её. Трое суток проболела-проспала-проездила.

Но..."дороги трудны, но хуже без дорог"

Красивых снов! :-)

[Либертарный Дракон]

Берковский-Никитин.

Ладно. Благодарю.

[Либертарный Дракон]

...Длиннопоцелуйная, склоняюсь в пассаже.

Миша, я переживаю за свое "неподвижное лицо"...))

[Сорринка]

Либертарный Дракон

странно, думала, что Визбор :-)

[Либертарный Дракон]

И Визбор - тоже.

Ты даже не представляешь, какая галиматья там, в этих кругах, накручена.

И Богданов.

И много кого ещё.

[Сорринка]

Либертарный Дракон

Сейчас только сообразила, что пожелание получилось двусмысленным :-)

Всё же ты молодец, что стал сны записывать. Я вот никак не соберусь. Как-то стихи приснились, утром еще помнила их, но не записала. Жаль, понравились. Пожалуй, это были действительно стихи. Откуда что взялось? :-)

[Либертарный Дракон]

Как это - откуда?



De prоfundis, естественно.

Clamavi ad te, Domine, которые.

[Либертарный Дракон]

Нужно ещё вот что рассказать, пока не забыл: в подземелье нашего замка есть темница с прикованными скелетами. Единственным живым узником на данный момент является моншер Mirage. Я отправил его в образцовую камеру с надписью над входной дверью "Хранить вечно" - в виду того, что он обидел одну из моих гостий - и распорядился держать его там на одних пирожных с клюквенным морсом.



...А ещё при замке есть родовой склеп, и я уже задумал надпись на собственном саркофаге. Цитату из Галича. Какую - никто не догадается, надеюсь. Когда состоится торжественное открытие саркофага, тогда и увидите.

"Когда я вернусь..."?

(Типа, "Мумия возвращается"

[Либертарный Дракон]

Не-е-е...

Из песни, посвященной генералу Григоренко.



: )