Домой вернулся моряк, домой вернулся он с моря, и охотник пришёл с холмов... (Р.Л.Стивенсон, "Реквием")
читать дальше
Казалось бы, какая разница, в каком виде появляется книжка? В рукописном (тем более, что, по слухам, рукописи не горят), в печатном, в электронном, пусть даже только в ноосферном. Но, как оказалось, мне необычайно важна метериальная составляющая, - я не о гонораре, которого у меня никогда не было, а о возможности взвесить в руках томик, вдохнуть запах типографской краски, поставить на полку. И(ли) подарить.Чтобы другие тоже вертели в руках и нюхали.
Вспомнились: шумеры, писавшие гимны и эпосы на глиняных табличках и издевавшиеся над египтянами из-за их приверженности недолговечному папирусу; сочинители хроник ронго-ронго на деревянных табличках, наверняка пожавшие бы плечами при виде записей на шелке или березовом лыке, представься им такая возможность; авторы, писавшие чернильными перьями, не использовавшие шариковые ручки и принципиально отказывавшиеся от пишущих машинок (первым, нарушившим догму, был Твен, который для того чтобы поддержать новый патент своего знакомого, купил чудовищный агрегат и нагрохотал на нем "Янки при дворе...", вследствие чего соседи подали на автора в суд, так как не могли спать по ночам); герцог Молфетта, изгнанником проживавший в Венеции, потому что его собственные подданные предпочли учредить республику ("Я собирал рукописи всю свою жизнь. Позволь, я покажу тебе мою библиотеку. Здесь хранятся две тысячи книг, но среди них не найдется ни одной печатной страницы. Я не могу слышать о печатном станке! Мерзкое новомодное изобретение, имеющее только одну цель - метать бисер учености перед свиным стадом простолюдинов"); утешительные беседы, которые два философа вели при свечах ("Мы видели, что современные носители информации очень быстро выходят из употребления. Зачем же рисковать, обременяя себя предметами, которые, возможно, скоро превратятся в мертвый груз, станут нечитаемыми? Научно доказано, что книги превосходят любой объект, выпущенный на рынок нашей культурной индустрией за последние годы. Так что если мне придется спасать что-нибудь, что легко перемещается и доказало свою способность противостоять пагубному воздействию времени, я выберу книгу"); высокая проза императорских пингвинов, любовная лирика афалин, стоическая философия драмодеров ("Лишь немногие из многих тысяч литератур, созданных рыбами, отмечены неким чувством юмора, да и то лишь самым примитивным; языки акул или, например, тарпонов, крупных рыб из семейства сельдевых, безусловно, в высшей степени изящны, но им абсолютно чужды оптимизм и жизнестойкость, которые отчетливо ощущаются в языках всех китообразных. Радость, энергия, юмор - все это присуще и пингвинам, и, разумеется, многим представителям тюленьих. Именно в связи с этим профессор Дьюби как-то заметил: "Литература на языке императорских пингвинов столь же замкнута на себя, столь же недоступна, как и само закованное во льды сердце Антарктиды. Она, возможно, и обладает неземной красотой, но нам ее не постичь". Невозможно одним и тем же способом исследовать и описывать леденящие душу детективные истории, столь распространенные в литературе ласок, любовные песни лягушек или туннельные саги земляного червя - и литературные произведения, созданные красным деревом или кабачками... Снисходительно улыбнутся, наденут рюкзаки и отправятся к пику Пайка, чтобы прочесть в оригинале недавно дешифрованные стихи лишайника, записанные на северной стороне его вершины. И вместе с ними или чуть погодя туда поднимется еще более хитроумный исследователь, настоящий искатель приключений, - первый геолингвист, который, не обращая особого внимания на изящную, но недолговечную поэзию лишайника, прочтет еще менее коммуникативные, еще более пассивные, совершенно вневременные, холодные, вулканические стихи гор, в которых каждая скала - одно-единственное слово, сказанное Бог весть когда самой Землей, плывущей в бесконечном одиночестве и в бесконечном сообществе - во Вселенной").
читать дальше
Казалось бы, какая разница, в каком виде появляется книжка? В рукописном (тем более, что, по слухам, рукописи не горят), в печатном, в электронном, пусть даже только в ноосферном. Но, как оказалось, мне необычайно важна метериальная составляющая, - я не о гонораре, которого у меня никогда не было, а о возможности взвесить в руках томик, вдохнуть запах типографской краски, поставить на полку. И(ли) подарить.Чтобы другие тоже вертели в руках и нюхали.
Вспомнились: шумеры, писавшие гимны и эпосы на глиняных табличках и издевавшиеся над египтянами из-за их приверженности недолговечному папирусу; сочинители хроник ронго-ронго на деревянных табличках, наверняка пожавшие бы плечами при виде записей на шелке или березовом лыке, представься им такая возможность; авторы, писавшие чернильными перьями, не использовавшие шариковые ручки и принципиально отказывавшиеся от пишущих машинок (первым, нарушившим догму, был Твен, который для того чтобы поддержать новый патент своего знакомого, купил чудовищный агрегат и нагрохотал на нем "Янки при дворе...", вследствие чего соседи подали на автора в суд, так как не могли спать по ночам); герцог Молфетта, изгнанником проживавший в Венеции, потому что его собственные подданные предпочли учредить республику ("Я собирал рукописи всю свою жизнь. Позволь, я покажу тебе мою библиотеку. Здесь хранятся две тысячи книг, но среди них не найдется ни одной печатной страницы. Я не могу слышать о печатном станке! Мерзкое новомодное изобретение, имеющее только одну цель - метать бисер учености перед свиным стадом простолюдинов"); утешительные беседы, которые два философа вели при свечах ("Мы видели, что современные носители информации очень быстро выходят из употребления. Зачем же рисковать, обременяя себя предметами, которые, возможно, скоро превратятся в мертвый груз, станут нечитаемыми? Научно доказано, что книги превосходят любой объект, выпущенный на рынок нашей культурной индустрией за последние годы. Так что если мне придется спасать что-нибудь, что легко перемещается и доказало свою способность противостоять пагубному воздействию времени, я выберу книгу"); высокая проза императорских пингвинов, любовная лирика афалин, стоическая философия драмодеров ("Лишь немногие из многих тысяч литератур, созданных рыбами, отмечены неким чувством юмора, да и то лишь самым примитивным; языки акул или, например, тарпонов, крупных рыб из семейства сельдевых, безусловно, в высшей степени изящны, но им абсолютно чужды оптимизм и жизнестойкость, которые отчетливо ощущаются в языках всех китообразных. Радость, энергия, юмор - все это присуще и пингвинам, и, разумеется, многим представителям тюленьих. Именно в связи с этим профессор Дьюби как-то заметил: "Литература на языке императорских пингвинов столь же замкнута на себя, столь же недоступна, как и само закованное во льды сердце Антарктиды. Она, возможно, и обладает неземной красотой, но нам ее не постичь". Невозможно одним и тем же способом исследовать и описывать леденящие душу детективные истории, столь распространенные в литературе ласок, любовные песни лягушек или туннельные саги земляного червя - и литературные произведения, созданные красным деревом или кабачками... Снисходительно улыбнутся, наденут рюкзаки и отправятся к пику Пайка, чтобы прочесть в оригинале недавно дешифрованные стихи лишайника, записанные на северной стороне его вершины. И вместе с ними или чуть погодя туда поднимется еще более хитроумный исследователь, настоящий искатель приключений, - первый геолингвист, который, не обращая особого внимания на изящную, но недолговечную поэзию лишайника, прочтет еще менее коммуникативные, еще более пассивные, совершенно вневременные, холодные, вулканические стихи гор, в которых каждая скала - одно-единственное слово, сказанное Бог весть когда самой Землей, плывущей в бесконечном одиночестве и в бесконечном сообществе - во Вселенной").
читать дальше
-
-
29.10.2012 в 12:06-
-
29.10.2012 в 14:37-
-
29.10.2012 в 14:49-
-
29.10.2012 в 14:54-
-
29.10.2012 в 16:14Аналогия между сентиментальной викторианской и (условно поголовно) оптимистичными пионерами?
Хороший поворот, никогда в голову такая возможность не приходила.