[libdragon]

Сейчас у меня на работе был Саня Авербух. Саня известен многими вещами, но больше всего тем, что миллион лет назад и в прошлой жизни был он одним из самых близких друзей Галича, и Галич ему посвятил стихотворение "Опыт прощания". Это было давно, они тогда были еще молодыми. Галич уже больше тридцати лет как покоится в чужой могиле на Сен-Женевьев, а Саня из черноволосого красавца и московского плейбоя превратился в старичка с совершенно белоснежными шевелюрой и бородой. Голос у него, впрочем, остался таким же молодым, как и сорок лет назад.
В настоящее время Саня помогает мне распределять излишки моей домашней библиотеки по тем инстанциям, которым мои книжки действительно нужны. Слава Богу, совместными усилиями пристроили уже ПСС Достоевского и четырехтомник Байрона. По этому поводу сегодня он и зашел ко мне на работу. Мы выпили по чашечке кофе, и Саня рассказал, между прочим, следующий случай, произошедший с Галичем в конце шестидесятых годов. А я решил его записать.

Однажды в Москве Александр Аркадьевич, которому к тому времени уже официально запретили выступать с концертами перед широкой аудиторией, пел на каком-то квартирнике. Подпольные квартирники ему организовывали многочисленные поклонники; а нужно сказать, что в те годы любители авторской песни делились на две основные условные категории - поклонники Галича и поклонники Окуджавы, и между ними происходили иногда даже конфликты. Впрочем, это тема для отдельного исследования, мы сейчас о ней говорить не будем, а те, кто все же хочет поговорить, пускай обращаются к Марату Гизатулину, он в этих делах большой специалист.

Среди прочего, Галич в тот раз, перед самым уже окончанием домашнего концерта, исполнил шутливую и совершенно аполитичную песню "О малярах, истопнике и теории относительности" (эту песню, думаю, все слышали еще в детстве, а те, кто все же не слышал, может послушать здесь - www.moskva.fm/artist/александр_галич/song_89512... )

Когда он закончил и все пошли к столу, накрытому хозяйкой, рядом с ним сел какой-то странный человек, одетый в ковбойку, и с галстуком, почему-то надетым на ковбойку; сперва он сидел и смотрел, как Галич пьет водку (сам не притрагивался), а потом наклонился к нему и тихо спросил:
- Извините, вот по поводу последней песни... Скажите, это вам самому пришла в голову идея центростремительного вращения?
- Да какая там еще идея, помилуй бог!.. - благодушно ответил Галич, не отрываясь от бутылки, а сам подумал: "ну, какой-то совсем дурачок..."

А в конце вечера, когда все всё уже выпили и съели, и стали расходиться, хозяйка в прихожей подвела Галича к странному человеку, и сказала:
- Вот, Саша, познакомьтесь, это - Петр Леонидович Капица.