Сегодня мы выпьем в честь четырех именинников, которые родились вот более или менее в это время, - сказал Председатель, неуверенно листая списки содружников. - Они, значит, родились, и они пишут хрен знает что, и мы по пьяни их приняли в союз писателей. Ну, значит, и пусть, типа, пишут... - Язык у него заплетался, и сам он выглядел старым и каким-то больным. - Я предлагаю выпить - сказал я, - в честь не только четырех, которые родились, но и в память одной скончавшейся на этой неделе... Ты знал Ренату Муху?
-Я знал ее раз, - пробормотал он, - один только раз. - Жаль, что так вышло. Я хочу сказать пару слов за наш эгоизм. Мы все - эгоисты. Страшные или нет, это сие уже не суть важно. Нам всем важно, что она умерла до нас, и мы, сморкаясь в тряпочку, сможем проскрипеть в память ее пару слов, и с облегчением отойти в сторну. В жизни она не близкий мне человек, я с облегчением проскиплю о ней пару слов. А какой же был бы ужас, если бы она была моей близкой подругой, ты можешь представить? Мы все эгоисты, и я бьл бы вынужден сморкаться в тряпочку, и произносить вымученные речи, а так - я лишен этой необходимости. Я знал ее один только раз. Все. Когда умер Генделев, я с ужасом представлял себе, что меня заставят говорить. Теперь я в этом отношении спокоен. Какая радость, что она не была мне близкой знакомой.