Как я получил благодарность от министерства обороны

[libdragon]

Через три года после приезда в Израиль меня, как и положено, вызвали в первый раз на военные сборы. На военной базе нужно было для начала заполнить длиннющую анкету. Меня спросили, анкету на каком языке я предпочитаю. Я сострил, что в это время суток предпочитаю анкету на русском языке. Эта острота прошла незамеченной, потому что никто из офицеров и секретарш-сержантов на этой базе Булгакова не читал. Мне дали анкету на русском языке, и я сел ее заполнять. Там было много странных вопросов, но я прилежно ответил на все. Когда же закончил, то подошел к стойке и протянул заполненный лист девушке-дежурной.

Она взяла анкету, прочла ее по вертикали, и я увидел, что она изменилась в лице.
Тебе нужно пройти в комнату номер двести семнадцать, прошептала она и опасливо посмотрела на меня. Я пошел искать комнату двести семнадцать. В коридоре у двери с табличкой "217" толпился народ. Я встал в очередь и прнялся вертеть головой. Здесь была очень странная публика, с моей точки зрения, - не совсем похожая на новобранцев, таких, какими я их себе представлял. Передо мной стоял явный дебил с полуоткрытым ртом, он безостановочно почесывал у себя в паху. Впереди дебила находился хилый ешиботник со скошенными глазами; изо рта у него тянулась тоненькая ниточка слюны. Я очень дисциплинирован, и еще со времен службы в советской армии привык выполнять распоряжения начальства, не задавая идиотских вопросов "зачем?" и "почему?", и поэтому стоял смирно.

Когда подошла моя очередь, я зашел в кабинет. Навстречу мне поднялся симпатичный человек в белом халате, наброшенным поверх офицерской формы. Я увидел, что передо мной находится полковник медицинской службы. Он поздоровался со мной очень сердечно, с несколько преувеличенной артикуляцией, и предложил сесть. В руках он держал мою анкету. Рядом с анкетами на русском на столе перед ним, аккуратными стопками лежали такие же анкеты на разных других языках – я разглядел иврит, английский, французский и даже японский. Вас как зовут, спросил он меня. Я ответил. Сколько вам лет, вы помните, спросил он. Да-а, удивленно ответил я. А как зовут вашу уважаемую матушку, и кем будет ваш почтенный папаша? – продолжал он. Я отвечал, полагая, что в армии такие вопросы и положено задавать всем призывникам. При каждом моем слове он истово кивал головой. Глаза его лучились искренней симпатией и добротой.

-Скажите, пожалуйста, - спросил он, подперев голову ладонью и сочувственно глядя на меня, - и часто это с вами бывает?
-Что – это? – подозрительно спросил я. Ну, это, сказал он. То, что вы написали в анкете. Он ткнул пальцем в крестик, поставленный мною напротив одного из пунктов анкеты. Я вгляделся. Там, под номером пятьдесят четыре, стоял вопрос:
"Часто ли Вы хотите послать всё к чертовой матери?"

-Вообще говоря, да, - ответил я. – Я старался отвечать максимально честно. Наверное, вопросы эти имеют какое-то значение, раз их задают…
-О да, - ответил он. – Опросник этот составлен специалистами-психологами в генштабе.
Я пожал плечами.
-Ну и что тут такого? Скажите, - сказал я, - а разве вам самому иногда этого не хочется?
Он с ужасом, изо всех сил помотал головой.
-Как печально! – сказал он. И что же нам с вами делать?
Я моргал глазами. Полковник с виду казался человеком совершенно вменяемым, и ни капли не походил на странную публику, толкавшуюся в коридоре под его дверью.
-А чего я ответил не так? – неуверенно спросил я.

Вместо ответа он грустно протянул мне точно такую же анкету на иврите. Полковник был негр, и по-русски читать не умел. Я нашел пункт на иврите, соответствующий русскому вопросу номер пятьдесят четыре. Я вчитался и похолодел.
Там было напечатано:
"Часто ли Вам хочется покончить жизнь самоубийством?"

Через две недели я получил по почте заказное письмо в фирменном конверте Армии обороны Израиля. Письмо было красиво отпечатано на машинке. Внизу стояли подписи начальника медицинской службы армии и генерала – командующего центральным военным округом. В письме, от имени министра обороны, мне выносилась глубокая благодарность за то, что я своевременно обратил внимание на некоторые несоответствия разноязыких анкет для призывников нашей армии и, таким образом, принял участие в благородной работе Службы психологической поддержки при генеральном штабе.