Я не люблю нервировать посторонних.
читать дальшеЯ люблю нервировать своих, в этом деле я не знаю себе равных. Вот, положим, приходит ни в чем не виноватый читатель, открывает страницу и, полный благости, начинает читать. Читает-читает, и дружелюбная улыбка сходит с его... э-э-э, скажем, чела. И в конце концов уходит со страницы, весь в тягостном недоумении. Пусть он будет здоров и живет, как водится, до ста двадцати лет; более того - пусть будет он счастлив, и пусть морду лица его не искажает брезгливость от сиюминутных, э-э-э... частностей бытия, назойливо и завуалированно старающихся просочиться сюда желанием Автора. "Фу-у-у, как всё это низко и пошло, Веничка!.. Как это не значимо..." - десятки лет назад хором пели ангелы покойному Венедикту, чье имя для меня стоит в одном ряду с именем пламенного пошляка и пьяницы Хафиза, и ничуть не меньше. Пусть. Я понимаю, что назойливым упоминанием частностей, имеющих отношение к иному миру, я ввожу тоску в чьи-то жизнелюбивые души. Мало кому интересно читать о частностях. Всем подавай общее, желательно - глобально социально и философски значимое. Тогда тебя уважают, гы-гы, - берут за хвост и провожают, как говаривал один мой знакомый комиссар полиции из города Лос-Поганоса, что на Луне.
Во избежание нервотрепки лиц, ничего общего с подлунным миром не имеющих, и событиями, происходящими вокруг Святой земли, не интересующихся (разве что применительно к каноническим евангельским текстам), единовременная просьба: кому происходящее в наших палестинах важно, оставить здесь запись из одного-другого слова (одной-двух букв будет довольно тоже), и следующая запись для них будет открыта.
Примечание: речь не идет о чем-то сверхинтересном или там философски-сакрально значимом; речь идет о том лишь, чтобы не нервировать посторонних, у которых тема Святой земли навязла уже (завязла?) в ушах. Ничего особенного, - бывший ученик из прекрасного далека пишет редкие письма бывшему учителю.
Как говаривал Аркадий Натаныч, ныне тоже уже покойный, как и св. Венедикт, и пламенный пошляк Хафиз, - нечего извиняться за несовершенный грех.