[libdragon]

Сейчас у нас было торжественное собрание, посвященное Рош а-Шана. Такие собрания проводятся дважды в год - перед этим праздником и перед Песах. Иногда на заседания приходят представители общественности. В этот раз почему-то пришел председатель городского отделения общества трезвости. Мы знакомы, но никогда не здороваемся. Мы относимся друг к другу, как сеньор Помидор и герцог Мандарин. Первый завидовал второму, второй презирал первого.
...После торжественных речей присутствующим предлагается молочный шведский стол и пара бутылок вина. Я всегда выпиваю, по меньшей мере, одну бутылку из двух - вторую делят между собой остальные двадцать пять сотрудников (кажется, я как-то написал об этом рассказ). А на этот раз меня решили обрадовать и торжественно поднесли целых полторы бутылки - с тем, чтобы я перед лицом своих товарищей торжественно выпил их (бытылки) из горлышка. Обычно я устраиваю такое представление, всем очень нравится, потом обычно все, особенно дамы, хлопают. Но именно сегодня я разочаровал всех: сказал, что доктора запретили мне пить вино и пиво, что я теперь пью исключительно водку и самогон. Самогона не было, граждане с уксусным выражением на лицах расползлись по рабочим помещениям. Недопитые бутылки сиротливо торчали на столе, взывая о милости. Я пошел работать, трезвый и злой, но работа не шла, и через пять минут я вернулся в опустевший зал для заседаний. Я решил взять эти бутылки и выбросить их к чертям свинячьим подальше, на всякий случай, чтобы избежать искуса. Вылить в кусты. У нас в стране мало влаги. Я долго искал бутылки - на столе, под столом - их нигде не было. Я пошел обратно в кабинет, пожимая плечами. По дороге я зашел в туалет, чтобы освежиться. В кабинке кто-то был. Что-то сопело, булькало и лилось. Я освежился. Открылась дверца, оттуда крадучись выбрался председатель городского отделения общества трезвости и, утирая вялый рот, уставился на меня. Он был похож на сеньора Помидора в ночь перед рождеством. Иными словами, он был похож на майскую ночь, или на утопленницу, или на Александра Матросова. В обеих руках он держал, как гранаты, за горлышко, по пустой бутылке.