Не очень далекий знакомый спросит: почему обязательно книги? - Ась? - переспрошу я, рассеянно листая Дюма. - Почему обязательно, - старательно повысит голос собеседник, наклонившись к моему уху и тщательно артикулируя, как обращаются к глухому, - почему, сидя на горшке, обязательно нужно обмениваться книгами? - А чем же обмениваться? - спрошу я. - Ну, не знаю, - скажет он, - пирожками там... Какими пирожками, господь с вами, - скажу я. - Что это такое: сидя на горшках, обмениваться пирожками... совсем с ума посходили...
Конечно, книжками, книжками и только книжками должен обмениваться современный человек, чтобы не сойти с ума. Книжками - конечно, в фигуральном смысле, имеющий уши да услышит. Нам ад везде, нам рай - у книжных полок, как хорошо сказал поэт. Но это -
- действительно рай, именно таким я его себе и тебе представляю; не хватает только напитков и закусок на столе слева. - ...А почему, - спросит неунывающий нудник, желающий раскладывать всё по полкам (вот ему бы быть архивариусом по жизни!), - почему ты не только за себя говоришь, а и за её? - Потому что уйди отсюда и не делай мне нудно, - отвечу я с доброжелательной готовностью; мало ли чего человеку нужно по жизни, и мне, и ей по жизни нужно многое, и, с одной стороны, сын за отца не отвечает, но брат за сестру отвечать всё же, где-то, как-то, в чем-то - но должен, - а, с другой стороны, что, кроме книжек и всего, с ними связанного, могу я дать сестре на таком расстоянии? Или она мне? Ась? Вот именно. Любовь, - глухо брякнет нудный умник и удалится наконец, весь завернутый в плащ с вышитыми на нем звездными знаками. - Уйди, струльдбруг! - крикну я в тощую надменную спину, - а то, можно подумать, я этого и без тебя не знал... Обязательно озвучивать, да? Обязательно сформулировать, разложить по полкам с этикетками? Один такой вот разложил; в Шварцвальдских лесах дело было, он (мой тезка, кстати) по банкам человечьи сердца разложил и ко всем банкам организовал подписи; а чем та старая история кончилась - помните?.. - Молчат. Помнят. Запомнили. - Да и не в этом даже дело. Дело в том, что определить - значит, ограничить. Это не я сказал, это задолго до меня сказали. Я не хочу ни определять, ни ограничивать чувства брата к сестре. Это было бы... э-э-э... нелитературно. Никаких окончательных точек в конце - только запятые, это мое credo.
Этой ночью у меня было довольно возвышенное настроение. Я лежал, сбросив простыню (какое одеяло? у нас тридцать в тени), закинув руки за голову, кряхтел и глядел в окно: там Земля беззвучно неслась сквозь космический эфир. Как всегда, когда у меня возвышенное настроение, я старался сложить вирши; как всегда, у меня это не получалось. Проклятье, в чем же секрет воспитания рядовых средневековых рыцарей и самураев, раз они учились - и научались - складывать стихи? У меня получился только плагиат, диковатый симбиоз П.Когана и А.Городницкого, и я от ужаса остановился после первого же четверостишия:
Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Пока в печи горят дрова
И робок свет дневной!
Дорогая, любимая сестренка, с днем рождения!
Да, и мамулю от меня поцелуй, - это уж как всегда и как отче наш.