...Под конец этой главы – замечательное стихотворение Юнны Мориц, дружившей с Довлатовым и, как все мы, любившей его:
Огромный Сережа в панаме
Идет свозь тропический зной.
Панама сверкает над нами
И машет своей белизной.
Он хочет холодного пива,
Коньяк тошнотворен в жару.
Он праздников хочет, прорыва
Сквозь пошлых кошмаров муру.
Долги ему жизнь отравляют,
И нету поместья в заклад.
И плохо себе представляют
Друзья его внутренний ад.
Качаются в ритме баллады
Улыбка его и судьба.
Панамкою цвета прохлады
Он пот утирает со лба.
И всяк его шутке смеется,
И женщины млеют при нем,
И сердце его разорвется
Лишь в пятницу, в августе, днем.
А нынче суббота июля,
Он молод, красив, знаменит.
Нью-Йорк, как большая кастрюля,
Под крышкой панамы звенит.
Скоро в серии ЖЗЛ выйдет книга о Довлатове.
Главы из книги Валерия Попова, опубликованные в журнале "Октябрь", августовский выпуск 2010 г.: magazines.russ.ru/october/2010/8/po7.html
...Восторг пришел тогда, когда микрофон взял самый старый довлатовский друг (и персонаж) Валерий Грубин. Он говорил горячо, долго… Но что интересно – в выступлении его нельзя было разобрать ни одного слова! Зал сначала вежливо терпел, потом пошли отдельные смешки – и вдохновленный этим Грубин говорил еще и еще! Хохот был уже всеобщим. Люди утирали глаза. Грубин вроде бы договорил, но, видя столь бешеный успех своей речи, с веселым отчаянием махнул рукой: ладно уж, расскажу еще! От счастья все в зале падали со стульев. Довлатовщина жива и будет с нами всегда.