Сегодня у Софиного папы была очередь к врачу. Наш врач - Миша Гинзбург, профессор медицины и командир взвода десантников. Я о нем когда-то написал рассказ "Доктор". Сейчас позвонил, отменил очередь, сказал, что его мобилизуют и кидают на Север вместе со всеми ребятами. Я спросил - общая мобилизация началась? Он ответил - не знаю. Хором произнесли: желаю вам выжить. Конец связи.
Иран полагает, что самое время начать реализацию давнишнего плана по уничтожению Израиля. Ахмадинеджад честнее многих других: откровенно провозгласил сей план, не стесняясь в выражениях, и без дипломатических экивоков. Светлая мечта прогрессивного человечества. Я понимаю теперь, отчего он выступал с этими декларациями с достаточной степенью регулярности. Вовсе не для того, чтобы "дразнить гусей". Он просто приучал общественное мнение к мысли о необходимости ликвидации злокачественного сионистского образования, в котором мы живем. Это вопрос привыкания: сперва на Западе повозмущаются, потом постепенно свыкнутся.
читать дальшеИз вечерней переписки с друзьями (еще вчера не хотел вывешивать в дневнике) :
...-Неужели пойдут на перемирие, не додавив? При том, что обстрелы продолжаются? Тьфу. Сукибляди. Я читала, что по миру уже чуть ли не еврейские погромы начались.
-Пойти на перемирие они могут, и скорее всего так и будет. У них остается очень мало времени до прихода Обамы в Белый дом. Не успевают. В Газе, как только что поняли, есть второй город - подземный, где укрывается хамасовская армия. Тут или давить всё подряд, или уходить. Давить все подряд они не могут (и с самого начала к этому не готовы были), так что... Я понял только теперь, почему Хамас ничего не боялся - ни обстреливать наши города, ни терять свои. Потому что они точно все просчитали: израильтяне войдут, будут бомбить, потом подойдут к самому городу, и тут остановятся. Потому что не могут позволить себе (и им не дадут позволить) сравнять город с землей. И попросят (мы попросим) перемирия, и будем долго и нудно торговаться. Результат: Хамас выстоял, Хамас победил. Имидж Израиля падает ниже плинтуса окончательно. Всё. Сегодня американские военные обозреватели и спецы из Пентагона написали в своих американских газетах: так не воюют. То, что произойдет сейчас, если Израиль пойдет на переговоры, ничего, по сути, не добившись, нанесет стране удар куда худший, чем ситуация с бесславной войной в Ливане. За этим последует отдача Голанских высот, отступление с территорий. Кое-кто из радикально, но ясно мыслящих западных военных уже объявил, что иранцы были правы еще 2,5 года назад: это - в более-менее долгосрочной перспективе - действительно означает начало конца государства.
А мне вспоминается фраза, сказанная Голдой Меир еще лет 40 назад: "Израиль не имеет права проиграть ни одной войны. Ни на поле боя, ни в информационном поле. Ни разу. Если это произойдет - конец". Я вот не паникую. Я понимаю, что это бессмысленно. Я сижу и тупо гляжу перед собой. И думаю, насколько в такой ситуации легче бездетным людям.
@настроение:
-Всякий сопляк приходит здесь и говорит, что мы гибнем зря, - сказал Зеф (с)
Домой вернулся моряк, домой вернулся он с моря, и охотник пришёл с холмов... (Р.Л.Стивенсон, "Реквием")
Сейчас резервисты, стоящие на границе перед входом в Газу, звонили и рассказали: появились торговцы, привозящие полные машины бутербродов, и развернувшие торговлю ими среди солдат - 50 шекелей бутербродик (порядка 13 долларов). Маркитанты, ёпт. Кому - война, а кому - мать родная.
Лазарис - хороший писатель и радиожурналист. Речь в книге идет о Ливанской кампании 1982-го года. С моей точки зрения, психологичеки актуально до сего дня.
Началась мобилизация резервистов - танкистов, саперов, водителей, мотопехоты. Звонил сейчас в Сдерот - профессорша Анька Золотая ручка там находится почти безвыездно, переводит оперативную информацию на английский для западных СМИ - она говорит: так стреляют, что земля трясется, ее компьютер подскакивает. Занимают северную часть сектора, откуда ведется ракетный обстрел по нашим городам. Все больницы юга и центра страны переведены на режим военного положения - для гражданских отменили все операции, кроме срочных, ждут раненых с поля боя. Нам позвонила классная руководительница Бусиного класса - просит подготовить посылку для солдат, вложить туда что-нибудь вкусное, и письмо, которое Буся должна написать для солдата, который посылку откроет. Сейчас по всем школам дети готовят такие посылки. Помню, читал, что в 82-м году так же было во время войны в Ливане. А солдаты звонят по мобильникам, просят вкладывать в посылки не еду - ее хватает - а сигареты, которые у всех кончились за неделю сидения на переднем крае, в ожидании приказа. Когда учительница позвонила, Буся уже была в постели. Встала, села писать письмо: "Дорогой солдат..." Абадонна снял очки. Ужасно все это.
А мне фильм ужасно не понравился. Но, так как я на свой вкус - в киноискусстве, по крайней мере - не полагаюсь совершенно, то решил спросить мнение человека, с моей точки зрения, более близкого к теме. читать дальше...Востоковед Игорь Михайлович Дьяконов говорил, что интеллигент - это человек, способный видеть явление с разных сторон. Судя по этому определению, БНС - настоящий интеллигент. В этом, впрочем, я никогда и не сомневался, безо всяких определений. Вот когда "Сталкер" вышел, АБС его не ругали за то, что от книги в фильме ничего практически не осталось. Они видели, что детище Тарковского - самостоятельное и самодостаточное явление культуры. Я хотел бы понять, являлось бы детище Бондарчука самостоятельным явлением культуры в том невообразимом случае, если одноименный роман никогда бы не существовал? Я вспомнил, что БНС рассказывал когда-то, что он любит культурно отдыхать, завалившись на диван и смотря боевики. Если не ошибаюсь, он любил это занятие еще тогда, когда был жив брат. Они оба любили это занятие. Может быть, именно отсюда такое благодушное отношение к экранизации?.. Терзаемый смутными сомнениями, я часто совершаю непоправимые (с моей точки зрения) поступки. Я бы даже сказал - необратимые. И на этот раз я совершил такой поступок тоже. Я не считаю себя интеллигентом. В моей семье, переполненной выпускниками ВУЗов, доцентами и докторами наук, настоящим интеллигентом была только бабушка Кира, но она уже умерла. Я не думаю, что регулярно умею осматривать вещь в разных сторон без того, чтобы рано или поздно чертыхнуться (бабушка - умела. Ее Игорь Михайлович Дьяконов научил еще в школе, они учились в одном классе). Я пил рябину на коньяке и наливался желчью. Мне не хотелось рассматривать с разных сторон ту вещь, которую демонстрировал плоский экран. Я выпил бутылку, заткнул ее пробкой и выкинул в мусорное ведро. Я позвонил Изе Кацману. У Изи Кацмана вообще очень скрипучий голос. Когда он поднял трубку, голос был такой же скрипучий, как всегда. Нет, неправда: с годами скрип усиливается, и если десять лет назад он просто скрипел, как несмазанное колесо, то сейчас я с трудом понял, что за звуки раздаются из аппарата. Я даже сказал в пространство: бля-я-я..., отвел трубку в сторону и с сомнением посмотрел на нее. Мне показалось, что телефон испортился. Хотя Изя просто-напросто сказал: "я слушаю". Я спросил его, смотрел ли он новый фильм. Этот фильм, уточнил я. В ответ раздался такой скрип, что я даже испугался. В конце концов, у нас с Кацманом не такие уж и близкие отношения; я решил на всякий случай снять с себя всю ответственность (что интеллигентам не свойственно), и, ткнув пальцем в экран, зачитал вслух рецензию МТММ на экранизацию ОО. Вот эта рецензия, если кто не читал: mickey-mauser.diary.ru/p57697535.htm
Трубка еще некоторое время скрипела, все тише и тише, но уже как-то доброжелательно. Потом замолчала. -Что?.. - обеспокоенно переспросил я. -Название, говорю, очень уж в лоб. При публикации - сменить. -Хорошо, - послушно сказал я, хотя никакого морального права решать такие вопросы не имел. -Текст хорош. А кто этот гениальный мальчик? - спросил Кацман.
Домой вернулся моряк, домой вернулся он с моря, и охотник пришёл с холмов... (Р.Л.Стивенсон, "Реквием")
Принимаем беженцев из Ашдода. Там ракета "град"попала в 8-этажный жилой дом. Вся Софина родня живет по соседству. Собрались, плюнули на работу, на все дела, заперли квартиры и приехали к нам. Жить. Пытаемся разместить. Еж твою двадцать.
читать дальшеОфициально подтверждено, что Россия может принимать прямые трансляции нашего телевидения на русском языке. www.zman.com/live.aspx Можете посмотреть.
Домой вернулся моряк, домой вернулся он с моря, и охотник пришёл с холмов... (Р.Л.Стивенсон, "Реквием")
Дорогие ребята. читать дальшеСпасибо за новогодние поздравления и пожелания (замечательно, на мой вкус и взгляд, поздравила shoose - близким здоровья, тебе - новых книжек, Трестману - свободу слова, а стране - мира и хорошего правительства...). Я не прошу прощения, а просто констатирую, что в той обстановке, которая в последние дни сложилась у нас в стране, я как-то не в состоянии писать рассказы, отчеты и лепить прочую творческую нетленку. Надеюсь, это вернется. Шестой год я на diary, и мне хорошо. Здесь у меня есть очень близкие люди, близкие в самых разных отношениях и смыслах; есть люди, которые меня любят и которых люблю я - в прямом, отнюдь не в фигуральном смысле слова. Завтра у нас - обычный рабочий день, я встану на работу как обычно, в пять часов, и поэтому мы не сможем досидеть до полуночи. Конечно, я запасся шампанским и водкой, и Софа приготовит, как она обещала, хинкали, чебуреки и сибирские пельмени; первоначально в меню была также фирменная чукотская закуска - холодные вареные тюленьи ласты, но я отмел это блюдо ввиду явной его (их) некашерности. Часов до одиннадцати мы посидим под искусственной складной ёлочкой, купленной на арабском базаре. Игрушки, украшения, лампочки к ней прислала нам два года назад из Перми Сорринка. На ёлочку безостановочно прыгает Сильва, и пластмассовое самопальное чудо из Назарета уже дважды падало из-за своего легкого веса. Поэтому снизу мы укрепили елку некоторыми книгами, подаренными нам ПЧ, в частности Гулливером от Лапсы и двумя томами Брема. Потушу свет, зажгу лампочки, открою водку и буду представлять, что сижу в лесной избушке. Я желаю всем нам, чтобы наступающий год был лучше предыдущего.
Старый серый ослик Иа-Иа стоял один-одинешенек в заросшем чертополохом уголке Леса. Широко расставив передние ноги и свесив голову набок, и думал о Серьезных Вещах. Иногда он грустно думал: "Почему?", а иногда: "По какой причине?", а иногда он думал даже так: "Какой же отсюда следует вывод?" И неудивительно, что порой он вообще переставал понимать, о чем же он, собственно, думает.
Домой вернулся моряк, домой вернулся он с моря, и охотник пришёл с холмов... (Р.Л.Стивенсон, "Реквием")
Международный отдел пресс-службы ЦАХАЛ (Армия обороны Израиля) открыл отдельный канал YouTube, на котором имеются видеоролики, запечатлевшие операцию «Расплавленный свинец» против ХАМАСа в секторе Газы. Канал будет обновляться по мере поступления новых видео-материалов.
Домой вернулся моряк, домой вернулся он с моря, и охотник пришёл с холмов... (Р.Л.Стивенсон, "Реквием")
читать дальшеВ Ашдоде ракета грохнула рядом с домом, где живет Софина сестра Мери. Все жильцы выскочили на лестничные площадки, стали бегать вверх-вниз - бомбоубежища-то в доме нет, прятаться негде. Говорю - бери внука, приезжай к нам, у нас пока не бомбят. Нет, не хочет. Повторяется июльская история 2,5-летней давности, только тогда беженцы были с севера. Возвращался с работы мимо университета - там идет махач между арабскими и еврейскими студентами, полиция не может растащить. Смотреть международные новости нет ни сил, ни желания. От Касабланки до Джакарты разъяренные миллионные толпы - алла акбар, стереть нас с карты мира к чертям свинячьим. От воплей телевизора Буся проснулась, вышла в салон. Спрашивает: чего они кричат? Я сказал, чего. Зачем они так кричат, - говорит, - у них голос сядет. Меня спрашивали сегодня - почему не пишешь о том, что у вас происходит? Имеют в виду информацию из первых рук. А я думаю - те, кто искренне хочет знать, узнают и сами: сейчас любые ресурсы в сети доступны, было бы желание. Не застой, чай (я о времени). А кто не хочет - тому и в уши вкладывать бесполезно. Сухопутные войска стоят у Газы. Ждут команды. Наверное, ночью начнется. Напротив Мериного дома - дом, где живет А й д и. И как там cefa? Одна из ракет взорвалась у "Тив-тама".
@настроение:
легко и сладостно говорить правду в лицо королю (с)
Домой вернулся моряк, домой вернулся он с моря, и охотник пришёл с холмов... (Р.Л.Стивенсон, "Реквием")
Началась мобилизация резервистов. Сейчас парень-историк, пришедший к нам утром в читальный зал, выскочил в коридор - ему позвонили на мобильник прямо с военной базы, к которой он приписан - призывают в течение трех часов прибыть на сборный пункт с вещами. Он попрощался со мной и побежал домой за автоматом.
Домой вернулся моряк, домой вернулся он с моря, и охотник пришёл с холмов... (Р.Л.Стивенсон, "Реквием")
читать дальшеТолько что слепой музыкант в подземном переходе возле моей работы сказал мне, что войска вошли в Газу. Ему сын позвонил откуда-то оттуда. В интернете, по радио никаких сообщений пока нет.
Толстая Фира, тетя моей жены, перемудрила: из центра страны полгода назад переехала в Ашкелон, бо там жилье дешевле. Вчера в ее квартиру попала ракета. Сидит тетя Фира за обеденным столом в салоне своей новой квартиры, кушает. Кушать она любит обстоятельно. Накрыла, значит, стол, сидит, обсасывает пятую куриную ножку, и пивом это дело запивает. Хорошее пиво, я у нее был - пробовал. Это суперпиво тете Фире Дядя Миша из Чикаго с нарочным присылает ежемесячно. Не простое пиво - черное, пенящееся, двенадцатиградусное. "Аль Капоне" называется. Итальянская мафия гонит. Нет, варит. И как раз перед сочельником, как дар истых католиков истым иудеям, по поводу праздника три ящика вручили Дяде Мише. Дяде Мише пива нельзя, врачи запретили, - он махнул рукой, как старик Хоттабыч, и дежурный негр тут же вылетел в Ашдод к тебе Фире с ящиком под мышкой. И вот, значит, села Фира за стол, пивом обложилась, вполуха радио слушает. А там - опять обстрел, и опять, и еще, и вот там, и туточки. Ну ничего, говорит Фира набитым ртом, - это у них, это не у нас, плевать; лишь бы не думать. И только она это - лишь бы не думать - прочавкала, как уяк!! бац!!! какая-то, извините за выражение, уйня уякнулась откуда-то сверху, и дом подскочил. Новый дом, между прочим, только что ремонт при переезде закончили. И оказалась тетя Фира минуты на полторы в таком вот, знаете, безвоздушном пространстве. Ну, в невесомости. Уяк! Уяк!! Уяккк!!! Рассказала: сидю это я, значит, за столом, и парю в воздухе. И стол со мной. И стул. Уяк!!!! И кушаю. И смотрю вверх. А там, типа, дыра. В потолке. Приятно так обдувает. А я продолжаю, эта, кушать. Только чувствую - скрыпит на зубах кура. Глядь вниз - весь стол в какой-то известке, как в снегу. И пол. И я. Вбок глядю - передо мной, прямо в тахте, эта, уйня какая-то торчит. Во-во, ракета без головы. Я тады чикагского пива глотнула, шоб горло прочистить, и тебе звонить пошла. Уйня какая-то. Броня крепка и танки наши, значит, быстры. Потом во двор вышла, одна бутылка в одной руке, вторая в другой, и во рту ишшо одна, как соска. Зубами держу. Шок. А во дворе уже полно народу, полиция, врачи зачем-то. И эта... с кино. Меня, типа, снимают. Шо вы имеете сказать? - Это ко мне. - Я имею вам сказать пару слов, сказала тетя Фира. Вставай, страна огромная. И обратно в дом ушла.
Домой вернулся моряк, домой вернулся он с моря, и охотник пришёл с холмов... (Р.Л.Стивенсон, "Реквием")
читать дальшеЯ не хотел, чтобы Дина читала вторую часть рецензии на меня, бо это пять страниц убористого шрифта, но она крикнула: "Давай сюда!", отобрала у меня текст, который только что вручила, и стала читать, и читала почти полчаса, и все устали. И был полуторачасовой спор об анархизме, и я рассказывал о своих книжках на эту тему, и поэт Володя Френкель сказал, что анархизм - обреченная идея, ибо она базируется на понятии абстрактной справедливости, в то время как нет такого явления, и у каждого своя правда. Я немножко разозлился, но я очень люблю Володю, то есть, я хотел сказать, его стихи люблю, и от противоречий личных чувств, чтобы остудить пожар души, мне пришлось влить в себя залпом полбутылки водки "Александрофф". И, когда я выпил, то успокоился. И все успокоились. Если кто-нибудь захочет почитать Динину рецензию на сборник моих рассказов, то может сделать это на сайте бостонского издательства - www.mgraphics-publishing.com/catalog/9780979280...
Потом Сан Саныч, то есть Ибрагим Сулейманович истово целовал меня по рускому обычаю троекратно (я не понял, по какому поводу), и щекотал своей бородой веником, и даже всплакнул; я с трудом вырвался из его объятий и сказал, что это было прекрасно (потому что нужно было что-то сказать). "Гхм", вполголоса произнес Володя Ханан, пристально глядя на нас, и встал со своего места; когда он встал, у него упал стул; патриций в сенате! - прощебетала Зиночка. Ханан благосклонно покивал ей и, откашлявшись, зачитал текст своего письма по поводу Гриши Трестмана. Вот этот текст:
ЮРИДИЧЕСКОМУ СОВЕТНИКУ ПРАВИТЕЛЬСТВА ГОСПОДИНУ МЕНИ МАЗУЗУ.
Уважаемый господин Мазуз! В октябре сего года по Вашему указанию начато уголовное дело по обвинению известного израильского поэта Григория (Гершона) Трестмана и его публикатора, журналиста Сергея Подражанского в расизме, разжигании межнациональной розни и демонизации арабского населения. Поводом для этого обвинения послужил стихотворный фельетон Г.Трестмана «Парадигма Либермана» , напечатанный в газете «Вести». Нет сомнения в том, что это абсолютно анекдотическое обвинение инициировано антиизраильскими силами, действующими разнузданно и нагло в рассчёте на поддержку таких же сил в верхних кругах израильской политической элиты, на поддержку, которую, как мы видим, они получают. Процессы, подобные сегодняшнему – против Г.Трестмана и С.Подражанского – как в прошлом, так и в нынешнем веке практикуются только в недемократических, тоталитарных странах вроде Советского Союза, Ирана, коммунистических Кубы и Китая, где авторов художественных произведений обвиняют в идеологических преступлениях. В инкриминируемом Г.Трестману и С.Подражанскому отрывке стихотворного фельетона в ироническом (и не более того!) ключе обыгрывается известная фраза большого друга нашего Президента Шимона Переса – Ясера Арафата о том, что самым страшным оружием палестинцев против израильтян является матка арабской женщины, что могло бы послужить поводом для литературной критики, но никак не уголовного обвинения. Члены израильского отделения Международной федерации русских писателей глубоко возмущены этим позорным для юридической системы демократической страны процессом и требуют его немедленного безоговорочного прекращения. Уважаемый господин Мазуз! Как известно, в мире сужествуют несколько международных премий, на деле являющимися антипремиями: за самое никчёмное изобретение, за самое нелепое преступление, за самое анекдотиченское самоубийство. Уголовное дело против Трестмана и Подражанского может стать основателем и первым лауреатом международной премии "За самый анекдотически-безграмотный судебный процесс". Мы не думаем, что израильской судебной системе и лично Вам не дают спать лавры подобной славы.
Председатель Израильского отделения Международной Федерации Русских Писателей Владимир Ханан.
Иерусалим, 23 /12/2008
А вы - подписывайтесь, сказал он, немного передохнув. Сядем усе, сказал Ибрагим Сулейманович. Нужно подписаться, сказал Председатель, хотя лично я - не русский писатель; где мой "паркер"? А, его опять Миша спёр. А кто же ты, спросила Зина, раз ты пишешь стихи на русском языке, то ты и есть русский писатель. И начался спор о том, является ли творчество на языке суахили, посвященное проблемам Гондураса, фактом африканской культуры. Это очень старый спор, его развивал еще покойный Вергелис; он говорил, что если Бабель писал свои одесские рассказы про Арье-Лейба, про то, что "венчание кончилось, раввин опустился в кресло", на русском языке, то сие есть факт русской литературы, и неважно, что на еврейскую тему; а вот если появляется рассказ на языке идиш, посвященный успехам металлургов Кузбасса, то сие - есть факт литературы еврейской. Председатель был не согласен. Так мы договоримся до того, что, раз в Ирландии уже сто лет никто не пишет на ирландском языке, все давно пишут на английском, то ирландской литературы не существует в природе! - раздраженно кричал он, - а Вергелис - старый мудак, не говорите при мне об этом подонке... Миша, зачем ты все время пиздишь мою ручку, я из-за тебя ничего не могу записывать, приноси из дома свою ручку, пожалуйста. Вот я теперь не могу подписать письмо в защиту Трестмана, потому что ты спиздил мою ручку. Он - Секретарь, ему положено записывать все подряд, сказал Ибрагим Сулейманович. Председатель некоторое время смотрел на него. Скажи, пожалуйста, почему ты все время лезешь к Секретарю целоваться? - спросил он. - И борода у тебя вся в крошках и опилках. - Потому что я люблю его, - с готовностью ответил Ибрагим Сулейманович. - Меня ты тоже любишь, но целуешь только его, - обиженно сказала Зиночка. - А тебя я не целую, потому что ты замужняя женщина, - быстро ответил Ибрагим Сулейманович. - Ну и что, - возразила та, - а Миша - замужний мужчина... -Слушайте, сказал Председатель, - что за хуйню вы несете? Мы должны подписаться под Володиным письмом в защиту Гриши, а вы какую-то хуйню несете. Взрослые же люди. Гриша сделал плаксивое выражение лица, как Бегемот в московском магазине. -Кстати, Секретарь! - сказал Володя. - Раз ты - секретарь, то вот и позаботься, чтобы это мое, нет, наше письмо появилось в интернете; я пока что буду его переводить на иврит и английский, потом пошлю этому говнюку - юридическому советнику правительства, а ты вот пока что позаботься, чтобы твои читатели, о которых ты нам каждый раз столько рассказываешь, это письмо прочли и сами вывесили его где попало. Ты меня понял? -Чтобы все люди доброй воли его читали, - сказал Ибрагим Сулейманович, - остались же в этом мире хоть какие-нибудь люди доброй воли?.. -Остались, - сказал я, - я сам знаю нескольких людей доброй воли. -Вот, сказал Гриша. - Передай им всем привет от меня, особенно этим твоим... ну... Крановщице передай, и... -И Чайному стакану тоже, - сказал Председатель. -И еще передай вот что, - сказал Гриша. - Что двадцать первого января, если меня еще не посадят к тому времени, у нас в Иерусалиме, на улице Гиллель, двадцать семь, в среду, в восемь вечера, будет собрание по поводу того, что в нашем благословенном отечестве, оказывается, могут человека посадить за стёбные стихи, как в какой-то Северной Корее. Телевидение будет, Би-Би-Си, Си-Эн-Эн тоже, а вести это мероприятие будет Юлий Ким. Полиция там тоже будет, снимать все на пленку с последующей расшифровкой лиц, имен и мест работы, так что все люди доброй воли приглашаются. Я, например, тебя приглашаю. -Сядем усе, - повторил Ибрагим Сулейманович. -Спасибо, - сказал я. - Ты меня ставишь в безвыходное положение, но я приду, конечно. -Я тоже приду, - сказал Председатель, - только с водкой. -Водки не будет, - сказал Гриша, - это же официальное мероприятие. -Я ее сам принесу, - объяснил Председатель, - мы будем разливать ее из-под полы. Заодно Кима послушаю. Он, наверное, опять споет свою песню "Мороз трещал, как пулемет трещит над полем боя". До сих пор очень актуально, оказывается. Потому что "на тыщу академиков и член-корреспондентов, на весь на образованный, культурный легион, нашлась всего лишь горсточка больных интеллигентов - вслух высказать, что думает здоровый миллион". -Мы все эту песню знаем и любим, - сказал Володя, - и мы все придем, конечно. Так и передай всем своим людям доброй воли. -Всему прогрессивному человечеству, - добавил Ибрагим Сулейманович, наливая себе водки. - А теперь давайте уже стихи читать.
И мы стали читать стихи. Я некоторое время боролся с Председателем за его золотой "паркер", но он победил, потому что в молодости работал молотобойцем. Я сдался и взял карандаш. Карандашом я записал два стихотворения Александра Танкова, которые сейчас предлагаю вашему вниманию. Все равно я записал только эти стихи, так что - я зря их записывал, что ли? Вот и читайте.
Мы с тобой говорили на том языке, На котором молчит полынья на реке, На котором болит за грудиной. Наше детство синюшных не подняло век, Как его ни манил молодящийся век Золотою своей серединой.
Это вербных базаров сырая пора. То ли стук топора, то ли крик со двора, То ли позднего снега насмешка... А когда по ночам где-то слева болит - Вспоминаем, чему нас учил инвалид - Голова, да живот, да тележка.
И, когда мы с тобой понемногу умрем, Век опять нас поманит живым янтарём Незнакомой и страшной свободы... И всего-то осталось почти ничего: Скоро мы под куранты проводим его, И расступятся темные воды.
Так что, дорогие читатели, я не буду возражать, если кто-то из вас возьмет письмо Володи Ханана и опубликует где-нибудь, - желательно, в открытой сети. Если вы - люди доброй воли, конечно.
...А потом я пришел домой - то есть, меня привезли домой, - и я разбудил Софу и прочел ей второе стихотворение Саши Танкова, которое по дороге, оказывается, выучил наизусть.
Ты, ты, ты, с кем всю жизнь вполголоса я говорю, Переходя на шепот, реже - срываясь на вой, Через плечо оглядываясь на пристальную зарю, Снегом скрипя казённым, тусклой шурша травой, Светлой дежурной ночью, черным декабрьским днем, Путаясь, повторяясь, список обид бубня, Не дожидаясь ответа и не нуждаясь в нем - Не понимаю, как ты терпишь еще меня?