Дьявол часто начинается с пены гнева на губах ангела.

Г.Померанц

@темы: цитаты

---

ДР Ill Nino

28 января - день рождения Ill Nino, одного из самых немногословных моих ПЧ. Мне с некоторым трудом удалось установить, что это - мальчик, а не девочка. Поскольку завтра я буду в командировке (скорее всего, весь день), и в сеть, наверное, зайти не смогу, - то поздравляю тебя заранее.

Все присоединяются.

---

Всем - смотреть дневник Нейтрино, который моего дневника вообще не читал.

Скоро обо мне на дневниках будут писать социопсихологические исследования.

---

Трепещу перед чудом Господним,

потому что в бездушной ночи

никого я не спас и не поднял,

по-пустому слова расточил.



Ты ж таинственней чёрного неба,

золотей Мандельштамовых тайн.

Не меня б тебе знать, и не мне бы

за тобою ходить по пятам.



Разве мне твой соблазн и духовность,

колокольной телесности свет?

В том, что я этой радостью полнюсь,

ничего справедливого нет.



Пусть вся жизнь моя в ранах и в оспах,

будь что будет, лишь ты не оставь,

ты - мой свет, ты - мой розовый воздух,

смех воды, поднесённой к устам.



Ты в одеждах и то как нагая,

а когда все покровы сняты,

сердце падает, изнемогая,

от звериной твоей красоты.



Я ничтожней последнего смерда,

но храню твоей нежности звон,

что, быть может, одна и бессмертна

на погосте отпетых времён.





(С-)

---

Так я воспринимаю Stefanic-a Toneiro (Как всегда - не моё, к сожалению).

И вижу зло, и слышу плач,

и убегаю, жалкий, прочь,

раз каждый каждому палач

и никому нельзя помочь.



Я жил когда-то и дышал,

но до рассвета не дошёл.

Темно в душе от божьих жал,

хоть горсть легка, да крест тяжёл.



Во сне вину мою несу

и - сам отступник и злодей -

безлистым деревом в лесу

жалею и боюсь людей.



Меня сечёт господня плеть,

и под ярмом горбится плоть, -

и ноши не преодолеть,

и ночи не перебороть.



И были дивные слова,

да мне сказать их не дано,

и помертвела голова,

и сердце умерло давно.



Я причинял беду и боль,

и от меня отпрянул Бог

и раздавил меня, как моль,

чтоб я взывать к нему не мог.

---

Дай вам Бог с корней до крон

без беды в отрыв собраться.

Уходящему - поклон.

Остающемуся - братство.



Вспоминайте наш снежок

посреди чужого жара.

Уходящему - рожок.

Остающемуся - кара.



Всяка доля по уму:

и хорошая, и злая.

Уходящего - пойму.

Остающегося - знаю.



Дай нам, вьюжен и ледов,

безрассуден и непомнящ,

уходящему - любовь,

остающемуся - помощь.



Тот, кто слаб, и тот, кто крут,

выбирает каждый между:

уходящий - меч и труд,

остающийся - надежду.



Но в конце пути сияй

по заветам Саваофа,

уходящему - Синай,

остающимся - Голгофа.



Я устал судить сплеча,

мерить временным безмерность.

Уходящему - печаль.

Остающемуся - верность.





(Борис Чичибабин, 1971)

---

Momidzi представила в своём дневнике вытащенный откуда-то тест под заголовком "Какой Вы рыцарь?" Я только относительно недавно уразумел, что тестов на Дневниках - великое множество и что сочиняют их, по всей видимости, лишь для потехи почтеннейшей публики. Раньше я честно пытался отвечать на задаваемые вопросы - и даже, бывало, сидел над каждым вопросом по нескольку минут; однако результаты обычно бывали такими, что я с каждым разом лишь разводил руками всё сильнее. Тем не менее, я и на этот раз поддался и пошёл по ссылке.

Имею честь представиться: перед вами - Паладин, "доблестный и добросердечный", ежедневно освобождающий из заточения очередную принцессу, зевающую от тоски в очарованном зАмке; вдобавок - при этом орудующий "средних размеров клинком". Почему именно средних?..

Ссылку на этот тест я дать не в состоянии: слишком сложный для меня адрес; пусть сама Момидзи даст здесь, если захочет.



Попутно вспомнилось, как на одном социологическом форуме полгода назад я прошёл тест на "общественную значимость". Результат, имхо, оказался некими незримыми нитями связанным с сегодняшним:

"Поздравляем Вас! Вы - ГОРОДСКОЙ СУМАСШЕДШИЙ".

---

Леди Аир

Человек на переломе. Ты приходил в этот дом уже, кажется, много лет, и тебя встречали с радостью, и ты радовался тоже; пришёл на этот раз - а там, как на индейской стоянке перед очередным переходом - вигвамы уже свёрнуты и уложены на сани, собаки нагружены, костры загашены, лишь запах дыма некоторое время ещё витает в воздухе.

Впереди - снова дорога, и куда она ведёт - не знает никто. Назавтра обитатели стоянки уходят, и остаётся лес, в котором уже не слышно голосов; во всей округе - тишина. И тут прибегает какой-нибудь сбежавший ранее на свободу Белый Клык, садится на пепелище и воет.



www.diary.ru/~lady-air/?s=

---

Просьба обсудить тему.

Дорогие друзья!

Есть у меня хороший знакомый, молодой парень, склонный к литтворчеству, имеющий и отношение к театру. Он, видя во мне, судя по всему, некий авторитет, обратился с просьбой - подсказать, КАК писать нужно. Я, не будучи профессиональным литератором, долго думал, пытался и так ответить, и этак... Потом решил вынести его вопрос на обсуждение наших участников. Пожалуйста! Если есть у вас соображения - выскажите их здесь - и, желательно, поразвёрнутей. Этот мой знакомый их здесь читать будет.



Цитирую:

"Мне очень сложно писать от третьего лица. Там другие правила, совершенно иной мир. Всё, что я пишу, - от первого лица, даже если герой - не похож на меня совсем. через его мысли ли, через слова ли, через поступки ли, мне удаётся показать СВОЁ отношение к нему и его мыслям. Совершенно иное творится, когда я пытаюсь писать от третьего лица. Герои СОВЕРШЕННО не хотят конфликтовать, и все они какие-то безликие. Может быть, я не понимаю главных принципов писания от третьего лица?"



Спасибо заранее.

---

Мимолётом.

У дочки в детском саду был очередной день рождения кого-то из деток. Каждый ребёнок должен был по этому случаю прочесть какое-нибудь стихотворение в честь именинника. Уже довольно задолго до этого события мы успешно закончили изнурительную борьбу за то, чтобы наше чадо не пИсалось ночью в кровати, а использовало бы по назначению горшочек. Параллельно, в общеобразовательных целях, мы успешно заканчивали заучивание наизусть "Мойдодыра".

На дне рождения в детсаду наше чадо пожелало прочесть в честь именинника именно эту сказку Чуковского.

Она вышла вперёд перед скучающими детками и умилёнными родителями, поклонилась и завопила:

-ДА ЗДРАВСТВУЕТ МЫЛО ПУШИСТОЕ!

И ПОЛОТЕНЦЕ ДУШИСТОЕ!!

И ЗУБНОЙ ПОРОШОК!!!

И НОЧНОЙ ГОРШОК!!!!

---

По следам предыдущего поста.

Я люблю Север. Снег, дождь, вереск, пихты, сосны, ели, можжевельник и вообще всё хвойное. Запах хвои в нагретом солнцем летнем сосновом бору и запах снега в зимнем лесу. Я люблю холодные ливни и метели. Я ненавижу пальмы. Задыхаясь от липкой жары средиземноморской ночью, когда простыни влажны и потеют даже камни, я нашёл единственную возможность уснуть - медитировать на воображаемой картинке: деревянный домик, спрятавшийся глубоко в чаще молчащего соснового леса, по самые окна заваленный снежными сугробами, и пылающий камин в единственной его комнате, и чуть светящееся окно, и отблеск волчьих глаз, глядящих из леса.

По этой же причине я люблю северные рассказы Джека Лондона, повести Кервуда, Заполярье, Карелию и озёрную страну Атабаску. Я всегда сожалел, что Библия была написана в том районе Земли, где сейчас я пишу эти строки. Это сугубый эгоизм, но мне мерещится иной поворот мировой истории, когда город, из которого Писание расползлось по школьной карте, находился бы не на холмах Иудейской пустыни, а в чаще Лабрадора.



Кстати, о Севере.

Есть израильский анекдот, для понимания которого необходимо сделать маленькое отступление для непосвящённых.

Моисей, по Талмуду, был застенчивым, некрасивым рыжим человеком, с трудом преодолевавшим косноязычие и при общении заикавшимся столь сильно, что окружающие не всегда могли понять его.

Святая Земля на древнееврейском - Кнаан (в славянской Библии - Ханаан).

--------

Стоит Моисей перед Господом, и Тот говорит ему:

-Вождь поколения! Скажи Мне - куда направить избранный народ Мой? Куда ты решишь - туда и отправлю...

Моисей начинает страшно заикаться:

-В К... кхх... кха-а-а.... кннн... кха-нннн... кнннна-а-а-а...

Бог слушал это заикание, слушал, и надоело Ему, и показалось Ему, что понял Он Моисея, и махнул Он рукой, и отправил евреев в Кнаан, то-есть в Ханаан, то-есть в Иудею, то-есть в Святую Землю.

... А Моисей-то хотел сказать -

-В Канаду...

---

Песня буревестника

Ночью Иерусалим выл и стонал от бури. Я проснулся в пять утра от этого воя, посмотрел в окно - батюшки! Нет и намёка на дождь; небо - мертвенного серо-желтого цвета, кусты стелются по земле, по всему району летят клочья пальмовых веток. На улице дикий холод. К вечеру в воскресенье обещают снег. Я в предвкушении. Снег бывает не чаще раза в год, но если уж бывает - это настоящее национальное бедствие; транспорт прекращает ходить, учреждения не работают и страна объявляется на чрезвычайном положении. При снегопаде на улицах творится такой бардак, что любо-дорого смотреть. Целый год я живу в ожидании этого единственного снегопада. Помню, 31 декабря 1991-го года, как подарок на Новый год, был такой буран, что снега намело полметра за одну ночь, и он не сходил несколько суток. Нужно найти фотографии и вставить сюда... Пальмы в снегу - картина совершенно сюрреалистическая.

А в 1994-м, в феврале, снегопад застал меня на работе. Выходцы из Йемена и Курдистана в ужасе забрались в бомбоубежище, а Джино, подмигивая, достал из кладовки бутылку арака - и мы славно выпили в честь бурана; он всё вспоминал, вздыхая, как в приснопамятном 54-м такой же буран был и в его родной Касабланке. Потом, натрескавшись, мы пошли на улицу - танцевать. То-есть, это я танцевал, а Джино только притоптывал; танцевать он не может по причине перебитой сорок лет назад в марокканской тюрьме ноги. Ко мне присоединилась, помнится, ещё Рэйчел из Канады. Она от восторга пела в голос какую-то французскую балладу, копна волос стелилась по ветру, мела пурга, за воем ветра мало чего было слышно, общественный транспорт стукался друг о друга бамперами и кузовами, частные автомобили летели в кювет, Рэйчел вопила баллады, я скакал вокруг неё, как козёл, Джино смотрел на нас и умилялся.

Я тогда четыре часа пешком добирался до дома. Шёл через Шуафат, хотя замёрзший полицейский на входе в деревню кричал мне, что я самоубийца. Я прошёл их район насквозь, и ничего не случилось - вероятно, все террористы под впечатлением снегопада сидели в бомбоубежищах. Арабские мальчишки подбежали ко мне за консультацией, как строить снеговик...

Такие моменты, связанные со снегом, я помню с точностью до конкретной даты, времени суток, часа и даже минуты.



Как там Borbo? A вот Aidron-е и Devon-у не повезло. У них на побережье никогда снега не бывает, одни ливни с наводнениями. Не знаю, как я в этом Ашдоде смог бы жить вообще.

---

Сайт Arsean:

www.arsean-elf.sitecity.ru



Раздел "Мои стихи". Стихотворение "Дракон и Принцесса".

---

Глаза, разъеденные вечностью,

Глотают соль забытых снов...



(С) Мумрик.

---

"Слава Богу, мой дружище,

есть у нас враги.

Значит - есть, наверно, и друзья".

---

Глазницами в рассвет.

Глядел на зимнее солнце за окном. Вдруг толчком в сердце: сегодня - двадцатое января! Я эту дату запомнил, видимо, навсегда.

20 января 1985 года. Город Луга Ленинградской области. Гарнизон. Мне - 22 года. Я - "молодой солдат". После окончания института, где не было военной кафедры, нас послали служить рядовыми.

Устав гарнизонной и караульной службы. Вечный устав, чьи пункты я готов твердить денно и нощно до сих пор, с утренней зорьки и до отбоя, в Стране Обетованной. Я всё это помню, как вчера было. Часовой есть лицо неприкосновенное, и обязанности его заключаются в охране его прав и личного достоинства.

Ровно двадцать суток прошло с той новогодней ночи, когда мальчик из подмосковной Балашихи застрелился в карауле, неся службу, несмотря на охрану законом его прав и личного достоинства. Я лежал в военном лазарете с крупозной пневмонией и выпивал жёлтый одеколон "Гвоздика" - вместе с озлобленным Арменом и добродушным Сашей Довбушем. Мы пили за разорённый дом, за злую жизнь мою. Мы желали вслух, чтобы партии этой и генштабу её пришёл конец. Чтобы сдох маршал Устинов. Лэхаим, бояре! За окном раздался выстрел - и череп рядового необученного из Балашихи разлетелся на части. На три части. Я собирал потом эти части, складывая их в целлофан, где осколки затылочной кости плавно сопутствовали лицевой маске - спокойной, как у фараона. Рыдающих отца и маму подпустили к гробу на пятнадцать секунд. Мы стояли в строю, сжав автоматы костенеющими пальцами, выпучив глаза, как почти положено по Уставу, как лягушки, медленно поворачивая головы вслед за проходящими сгорбленными родственниками. Мне это нравится. Мне нравится, что у жителей моей страны глаза такие пустые и выпуклые. Часовой есть лицо неприкосновенное. Он решил свою судьбу сам, мальчик из подмосковной Балашихи. Он застрелился не оттого, что боялся попасть в Афган. Он не мог просто смотреть на верхушки сосен в карауле, на синюю тучу над горизонтом, спускающую равнодушное солнце, клонящее его к земле. Не понимал он, лицо неприкосновенное, что солнце над плацем - это на полтора года. Он думал, что навсегда.

Дневальные, сжимая у бедра штыкножи, блевали, когда принесли труп и швырнули - за руки, за ноги - на дощатый пол лазарета. Я раздевал его и глядел в белоснежную маску лица. Караульный тулуп, валенки и гимнастёрку - прочь. Так написано в уставе. "Валенки, валенки..." Людмила Зыкина.

Армен, стоя за спиной, тихо матерился по-армянски. Довбуш шептал католические молитвы. Дневальные блевали, сжимая штыкножи у пояса. Маска трупа без мозгов внутри вызывала ощущение слияния с Вечностью.

Армена отправили в Афган в апреле. Довбушу не помогли его униаты. Я встретил Серёжу Клименко в июле восемьдесят шестого, в безумном июле ленинградских надежд, в разгаре перестройки. Ты помнишь? Конечно. Часовой? Да, он - лишь лик неприкосновенности. Да, так сказано в уставе гарнизонной и караульной. Службы. Ты видишь, Граф - рассвет уже полощется. Нас было шестьдесят пять, поднявшихся на борт "АН-2" в Пулково. Мы поехали в Герат, Граф. Я вернулся, и вернулся Витька. Ты помнишь Витьку? Мы не сдохли, Граф. А остальные сдохли все, все шестьдесят три человека. Почему ты не сдох, Граф? Ты болел крупозной пневмонией, и тебя не забрали. Ты молодец.

Я ушёл от него, качаясь, как пьяный. Странно, но в момент встречи с ним я был трезв. И он хохотал в спину, и менты разбегались от него, как тараканы - ибо он, Сергей Клименко, был когда-то часовым, лицом неприкосновенным, и носил на вылинявшей гимнастёрке орденов больше, чем было у меня пуговиц на джинсовой рубашке. Он был пьян, и он был накачан наркотиками, и берет десантника был сбит набекрень. И никто не осмелился тронуть лицо неприкосновенное, ибо он был часовым. Менты отдавали ему честь вспотевшей рукой, и он щурился на них, проходя матросской походкой по Невскому, как вор по Лиговке.

Ну, Граф, сука, что тебе рассказать. В Герате нас пересадили на вертолёт, и мы учились в учебке ещё полгода, так как мы - лица неприкосновенные, Граф. Нас забросили в кишлак, и там были два духа, и они прятались от нас, лиц неприкосновенных, в домах из глины, без окон. Хозяина мы знали, как укрывателя. А он - не признавался, хотя безумие крылом его задело половину. Граф, его сын был у духов. Он сидел в том же кишлаке, хоронясь от Лиц Неприкосновенных. Отец, Граф - молчал. И мы вывели его во двор и привязвли к карагачу. Мы сулили ему Прощение, но он молчал. Говори, сука! Молчит. Сын, блядь, где? Скажи бровями, глазами хоть скажи! Молчит... У нас всего два часа времени. Они ничего никогда не рассказывают. Но мы - лица неприкосновенные, и нам, по уставу, положено. У него - дочь. Мы заткнули ему рот тряпкой и вывели на двор его Гюльчатай. И мы выебли её всей ротой. Он сначала мычал сквозь тряпку, а потом затих. И голову понурил. Мы - люди, и мы оттащили Гюльчатай в угол двора и бросили на солому. Эй, папаша... Ну! Сын - где?

Эх, Граф! Он сдох, папаша её! У него получился инфаркт.

Так и не нашли мы этого духа, что прятался. Спалили кишлак зря и ушли. А дух так и не вылез. Взводный всё матерился - что это за брат, блядь? Сестру ебут, а ему всё по хую; ну и народ.

Ты чего зенки вылупил, братан? Ты в лазарете героически отлёживался, когда мы в окопах Герата... но что с тебя взять, Учитель. Блядь, противно даже произнести. Ты тоже лицо неприкосновенное, ты тоже учил Устав гарнизонный, чтоб он сгорел. Нас двое вышло оттуда, ты понял, Граф? Мой брат Каин был в далёкой стране, он защищал там детей от Пророка. Ей было лет четырнадцать, ты понял? Пошёл ты на хуй, братан. Противно даже смотреть на тебя. Кирилл Надточий там сдох, и Васька Пимен, и Серёга Не-Тронь-Лица сдох тоже. А ты всё живёшь, и кому ты нужен - а, Учитель? Лучше бы ты сдох, падла, вместо тех, кто понимал Устав как положено. Но ты был с нами с начала, как один, как в строю, как будто нас одна мама родила.

И он ушёл, и Солнце мычало ему сквозь тряпку, которой был заткнут рот. И винтовкой честь ему отдавал Тот, кто был лицом Неприкосновенным.

И с тех пор я не приходил в себя, и никогда не приду.

---

Одна ссылка.

Вот я обнаружил ссылку, которую рекомендуется дарить на дни рождения и прочие знаменательные даты "мужчинам, лесбиянкам и бисексуалкам". Я смотрел-смотрел, так ничего и не понял. Тьма египетская, а во тьме - как бы фонарик бродит. Разозлился и решил вставить эту ссылку тута. Может, кто-то больше меня поймёт.



www.hig.se/~mad/flash/visa/visa2.swf

---

Принцу Норвежскому, капитану Фортинбрасу, Гостю и прочая, и прочая

Дорогой Толя!

Выражаясь словами известного французского писателя, с грустью констатирую, что "мера ваших преступлений превысила терпение Господа на небе и людей на земле". Я не хотел до последнего момента ни стирать посты и комментарии, ни ограничивать доступ кого бы то ни было на мою страничку этого сайта; в определённые моменты, выслушивая твою версию происходивших когда-то и происходящих сейчас в сети событий, я отчасти сочувствовал тебе. Мне очень жаль, что такой способный, творчески одарённый человек, как ты, дошёл до той степени полупомешательства на виртуальной почве, которую я наблюдаю в настоящее время. Пока ты посылал меня нахуй с той или иной степенью регулярности, я молчал. После того, как ты, Толя, стал обсирать близких и дорогих мне людей, я понял, что выхода у меня уже не остаётся совершенно. Я ничего не имею против тебя, но вынужден ограничить доступ к дневнику. Я не хочу ругани и скандалов. Я прошу тебя покинуть мой дневник и прекратить писать мне письма. Я не хочу общаться с тобой. Мне надоел весь этот балаган.

В ближайшее время я сотру большую часть твоих постингов - после того, как мои ПЧ и прочие посетители изучат их досконально. Пусть они сами судят о том, что происходит.

Толя, прощай.

---

"...Имя, сладчайшее для уст людских, -

АННА".



Спьяну, кажись, цитирую не так.

Хоть бы кто подправил.

---

Всю свою жизнь я предпочитал цитировать чужие стихи (но хорошие), нежели писать свои (но плохие).

За всю жизнь я написал ровно четыре рифмованные строчки, которые здесь, на дневнике, негоже вставлять сразу же после строк гигантов. Но меня сейчас разобрало. Мне было 15 лет, и написал я это поздним вечером 15 декабря давно минувшего года, - когда, сидя в своей комнате, услышал короткое сообщение комментатора Анатолия Максимовича Гольдберга с Би-Би-Си, с трудом прорывавшееся из старой "Спидолы" сквозь вой пурги за окном, о том, что "сегодня в Париже скоропостижно скончался русский поэт Александр Галич".



"Со стихами исчезнет прочь

чёрный призрак минувших лет.

В петербургскую злую ночь

обречённый бредёт поэт".



-----------

Почему Чёрный Призрак Минувших Лет должен был исчезнуть именно со стихами, и почему москвич-парижанин Галич бредёт в ПЕТЕРБУРГСКУЮ ночь, лишь один Аллах знает.



...Помню, я закричал маме, мывшей посуду на кухне:

-Мама! Галич умер!

В кухне пять секунд стояла тишина, лишь слышался шум льющейся из прохудившегося крана воды, и вдруг с грохотом обрушились на пол все тарелки.