Степень бабьего достоинства измерять количеством тех, от чьих объятий они уклонились.

Из записных книжек Венички Ерофеева

@темы: цитаты

---

Две песни Визбора, ассоциирующиеся у меня с Сережей, который почему-то  cefa -

http://www.bards.ru/play.php?a_Vizb..._rasvumchor.ram

http://www.bards.ru/1ra/a_Vizbor_Yu..._v_medsanbat.ra



И неважно, что речь в одной песне идет о снегопаде вместо песчаной бури, более приличествующей нашим широтам. Вместо плато Расвумчорр же вполне подойдет плато Рамат а-Голан. Для ассоциации разница в географических широтах неважна. Совсем.

---

Диалог

"Там он лежит, на склоне.

Ветер повсюду снует.

В каждой дубовой кроне

сотня ворон поет".

"Где он лежит, не слышу.

Листва шуршит на ветру.

Что ты сказал про крышу,

слов я не разберу".



"В кронах, сказал я, в кронах

темные птицы кричат.

Слетают с небесных тронов

сотни его внучат".

"Но разве он был вороной:

ветер смеется во тьму.

Что ты сказал о кронах,

слов твоих не пойму".



"Прятал свои усилья

он в темноте ночной.

Все, что он сделал: крылья

птице черной одной".

"Ветер мешает мне, ветер.

Уйми его, Боже, уйми.

Что же он делал на свете,

если он был с людьми".



"Листьев задумчивый лепет,

а он лежит не дыша.

Видишь облако в небе,

это его душа".

"Теперь я тебя понимаю:

ушел, улетел он в ночь.

Теперь он лежит, обнимая

корни дубовых рощ".



"Крышу я делаю, крышу

из густой дубовой листвы.

Лежит он озера тише,

ниже всякой травы.

Его я венчаю мглою.

Корона ему подстать".

"Как ему там под землею".

"Так, что уже не встать.

Там он лежит с короной,

там я его забыл".

"Неужто он был вороной?.."

"Птицей! Птицей он был!"



6 июня 1962 г. (с)

---

Почему люди неверующие зачастую являются запредельно суеверными?

---

Старая статья, написанная для "Мельбурнер блеттер"

Мы знаем выражения "народ без земли" и "земля без народа". В исторической ретроспективе, для иллюстрирования этих словосочетаний можно привести целый ряд примеров. Выражение "народ без книги" тоже довольно актуально - не только в буквальном смысле, для папуасов и готтентотов, не имеющих своей литературы, - но и в переносном.

В моем домашнем кабинете стоит шкаф с книгами на мертвом языке. Осколки героической эпохи, ухнувшей в Лету, как в одночасье провалившаяся в тартарары Атлантида – стихи, романы, воспоминания, исторические исследования, философские трактаты - я собирал десятки лет. В моей семье никто, кроме меня, их никогда не прочтет. Когда я был моложе, то полагал, что не бытие определяет сознание, а наоборот, и что каждый сам себя, как Базаров, воспитать должен. Я сам себя воспитывал посредством того, что с десяти лет учил мертвый язык, который еще за полтора десятка лет до моего рождения был живее всех живых. Я полагал, что окружающая действительность, данная нам в ощущениях, мало значима для духовного пространства индивидуума, если она, действительность, ему, индивидууму, неприятна, и что при желании можно изменить так называемую реальность, - хотя бы в своем индивидуальном пространстве.

Потом я понял, что академическими трудами энтузиастов не изменить исторической данности, и что книги, собираемые мной в моей гордыне, не нужны никому, кроме меня.



Я вспоминаю моего старшего товарища, писателя, поэта, журналиста Йосефа Людена, выпустившего пятнадцать книг на мертвом, убитом, как человек, языке. Люден умер в возрасте ста лет. Ко мне он относился, как к внуку. Его собственным внукам не было дела ни до литературы, ни до собственного деда – дело им было лишь до его квартиры. Помню, как за год до смерти он, уже почти слепой, шел шаркающей походкой мимо высоченных, до потолка, книжных шкафов и, легонько трогая запыленные корешки плотно вбитых в ряды фолиантов, бормотал Гейне:

Бей в барабан, и не бойся беды,

И маркитантку целуй вольней –

Вот тебе смысл глубочайших книг,

Вот тебе суть науки всей…

Когда ему исполнилось девяносто пять лет, он совсем уже ничего не видел, но наотрез отказывался носить очки. Говорил, что ему не нравится окружающая действительность, и поэтому он предпочитает сумерки.



В юности сидевший в польских тюрьмах за революционную деятельность, знакомец великого террориста Савинкова, потом - участник международных литературных симпозиумов, разъезжавший по всему свету, знавший в мире пишущих на его родном языке всех и каждого, незадолго до смерти он оставил свет и сбежал в тихую, запыленную солнцем квартиру в доме, стоявшем на окраине пустыни. Там я посетил его в последний раз – и, помню, мы сидели, склонившись над желтыми страницами описаний умершего мира, и разговаривали взахлеб. Вечером я уходил к автобусной остановке, и он махал мне из окна. Через месяц он умер, и, кроме боли, осталось чувство досады на себя за то, что не успел воспринять всё, о чем он хотел мне рассказать. Похоронили его на старом кладбище, у могилы стояли люди, не знавшие языка, которому он посвятил свои книги. Я уходил от могил и бормотал его строки, строки последнего на планете поэта-анархиста, писавшего аф мамэ-лошн:



Гешафнт дурхн лэбн ойф лихтике штегн,

Ин камф фар фрайхайт ун ментшн-рехт,

Нор дер ройцхишер тойт дир геганен анткегн –

Дайн нешомэ фар кейнем гевен нит кейн кнехт…



И сам он, и язык, на котором он писал всю жизнь, которым и во имя которого сражался, всегда напоминают мне сказанное Бродским в стихотворении "Диалог" –

"Его я венчаю мглою.

Корона ему подстать".

"Как ему там под землею?"

"Так, что уже не встать.

Там он лежит с короной,

там я его забыл".

"Неужто он был вороной?.."

"Птицей! Птицей он был!"



Дизайн-заставка в моем дневнике – страница одной из его книг. Неслышная, за гранью инфразвука, гремучая гордость минувших веков.

Есть еще люди, говорящие на этом языке, но мало, слишком мало осталось тех, кто на этом языке читает, и почти уже нет тех, кто на нем может писать. Атлантида ушла под воду.



"…Года три, как древен, как античен

Тот язык, как человек убитый.

Года три перстами в книги тычем,

В алфавит, как клинопись забытый".



Поэт написал эти строки сразу после войны. С тех пор прошли уже не три, а пятьдесят три года.

Народ без книги – это переносимо. Можно организовать ликбез. Гораздо страшнее, что книга осталась без народа.

---

-С кем ты болтаешь всё утро?! Дозвониться невозможно, чтоб я так жила!

-С Губерманом…

-Кстати, скажи ему, чтоб, когда будет сочинять отзыв, ни в коем случае не писал матом!





-Пить не будете? Голые танцевать не будете при луне? Эх! Прокачу!

-У вас, я вижу, хороший характер. Но почему вы думаете, что мы способны танцевать в голом виде? (с)

---

Изредка ночью, когда я лежу, закинув руки за голову, и от бессонницы не помогают строго дозированные таблетки сухой валерьянки, меня посещают странные идеи. В частности о том, как хорошо было бы вывести гипотетическую кривую (прямую?) зависимости степени женского интеллектуализма от умения готовить на кухне. И наоборот. Вывести формулу соотношения любви к полезной здоровой/бесполезной нездоровой пище и запойному чтению книг, без которого, как говорят, немыслимо само физическое существование интеллигента. Лезвие кухонного ножа для резки сырой рыбы, отточенного по средневековой японской системе, врубается в тонкую грань между мирами Духа и Тела. Графики подъема и спада духовной работы за накрытым столом в субботний вечер, во время произнесения бенедикции над сверкающим кубком красного вина. Коль вслед за явлением субботних ангелов в дом не проникнет аромат виртуозно приготовленных хозяйкой кушаний, то это будет аннулирование части онэг шаббат – субботнего наслаждения. Искры святости раскиданы повсюду, говорят древние комментарии, и проникают даже в прах земной, что мы топчем ногами; Каббала утверждает – нет четкой границы между духовным и материальным. Таким образом, если брать это утверждение за исходную точку, то умение вкусно готовить не противоречит степени духовного подъема, а при определенных, благоприятных условиях – лишь сопутствует ему. Выворачивая наизнанку некие потусторонние для меня теологические постулаты, мы аккуратно, бисерным почерком, вписываем в кружево вышеозначенного графика единственно возможное резюме: интеллектуалка уметь и любить готовить не обязана, и сие не накладывает отпечатка на ее духовную сущность; с другой стороны, любовь и умение готовить отнюдь не гарантируют пение звездных сфер в душе поварихи. В идеале прекрасна была бы гармония сосуществования Книги и Кухни, но, как и любая гармония, она малоосуществима в обыденной жизни, - ибо идеал потому и называется идеалом, что находится в разительном несоответствии с действительностью.

Это – с двух сторон. А с третьей стороны, друзья, мы подтверждаем истинность каббалистического утверждения тем, что берем на вооружение принцип Святого Венедикта, практиковавшего его (принцип) денно и нощно. Ибо, когда в ходе дружеской беседы на кухне мы берем рюмашку, то душа наша воспаряет в горние выси, и начинается самое интересное, ради чего, как утверждают АБС, и стоит жить – СПОР. И мы, ничтожные, ищем смысл жизни, и цитируем книги, и поем стихи, и наши любимые смотрят на нас лучистыми глазами, и звезды стоят над нами, а мы стоим лицом к лицу с Вечностью.

И если это не духовная работа, то тогда скажите, что это, и первыми бросьте в меня камень.

Вот что явилось мне нынче ночью, когда я бессонно таращился во тьму египетскую; и когда дело дошло до идеи вычерчивания графиков зависимости интеллекта от любви к изысканной кухне, я понял, что пора принять три таблетки сухой валерьянки.

Засыпая, я вспомнил бессмертный эпизод у Джерома:

-Чу! Слышишь? Не пенье ли русалок звучит среди гула вздымающихся валов? Или то печальные духи поют погребальную песнь над бледными утопленниками, покоящимися в гуще водорослей?..
-Я знаю, что это такое, старина: это тебя где-то продуло.

Я повернулся на бок, и уже перед самым прыжком в ту бездну, что звезд полна, понял, как будет озаглавлен график:

Дополнения
к описаниям духовных миров,
многими премудрыми мужами,
в особенности же Ре@ниматором Краснодарским,
доныне созданным,
Драконом Иерусалимским
cкромно составленным.

Теперь же – ближе к телу, как говорила одна моя знакомая. Спустимся из горних высей на заливные луга, к нашим баранам.

Почтенные, ответьте честно, положа руку на сердце: кто из вас не только умеет, но и любит готовить? И не что-нибудь этакое, гурманоизысканное, раз и навсегда заученное, чтобы раз в год блеснуть перед, - а постоянно, со вкусом, толком и расстановкой?

Вопрос: Умеете и любите ли вы готовить?

1. Да		24	(30%)
2. Нет		15	(18.75%)
3. Эпизодически, чтобы блеснуть		15	(18.75%)
4. Духовное развитие и поварешка несовместимы		1	(1.25%)
5. Путь к сердцу мужчины/женщины, и я смирилось		2	(2.5%)
6. Ты сам-то умеешь?		3	(3.75%)
7. Умею, но не люблю		20	(25%)
Всего:		80 Всего проголосовало: 74

@темы: психические заметки

---

По телевизору показывали передачу об указующем персте грозного Сына Жемчужины. В итоге Софа теперь боится лететь в Чикаго. Успокаивал ее весь вечер. Сошлись на том, что в мире все равно нет безопасных мест, - разве что Гренландия, да и там от жары белые медведи уже вымирают. Исландия? Там хорошо, но нам туда не надо.

Ненавижу неофитов - любых каденций, градаций и уклонов.

---

Галина Серебрякова о ночах Карла Маркса и Женни фон Вестфален:

"Окружив его заботой, Женни терпеливо писала под диктовку Карла. А Карл с сыновней доверчивостью отдавал ей свои мысли. Это были счастливые минуты полного единения. Случалось, до рассвета они работали вместе. Но только люди, жившие за стеной, жаловались на то, что у них ночами не прекращаются разговоры и скрип ломких перьев".

(в серии ЖЗЛ)







Тем, кто не забыл - Веничка Ерофеев, "Моя маленькая лениниана":

http://www.davar.net/RUSSIAN/MISCL/LENIN.HTM

---

Что заставляет взрослого, обременненного обширным семейством и массой забот человека с плохим зрением сидеть четыре часа кряду у монитора и, выискивая и выверяя ники совершенно посторонних людей - читателей, не-читателей и писателей - упорно вводить их в рамки между символами J - /J ? Любовь к формальному порядку? Вбитое в гены во время службы в советской армии почтение к субординации? Спросил себя сам, в собственное лицо в зеркале посмотрел со значением, и ответил вслух, во мраке комнаты, наполненной одними бесплотными духами - так положено. Кем, зачем?.. Причем пять только страниц прошел, осталось еще больше сорока. Труд предстоит поистине титанический.



Трое суток в башке сидит и гудит приснившееся выражение:

скажи мне, кого ты хочешь - и я скажу тебе, кто ты.



"-Здорово?.. - спросила старуха Шапокляк. - Правда, здорово? - Нет, ответил Гена. - НЕ здорово. И даже очень глупо". (с)

---

http://www.diary.ru/~diary-spirit/?...postid=29514695

---

 Narcis, с днем рождения!

---

Когда-то давно (год? Два, три года назад?) я поместил в дневнике перевод стихотворения Пауля Целана "Die Todesfuge" ("Фуга смерти"). Того варианта перевода, который был выложен здесь, в сети не находят, а не могу найти этого стихотворения в своем дневнике, и наизусть его не помню. Помню только, что оно понравилось многим. Может быть, кто-то из ПЧ каким-нибудь образом сохранил этот вариант перевода? Был бы очень признателен.



Последними строками стихотворения было:

"...Волос твоих золото, Гретхен,

Пепел волос твоих, Шуламит".



P.S.: обнаружено. Всё в порядке. Спасибо.

---

Чудо

 Падрэ Алькадес, а ведь мне действительно очень приятно.



С осознанием этого факта сегодня днем я отправился гулять. С дочкой. По дороге мы читали Гомера (мне становилось всё приятнее), а потом зашли в гости к раввину Г., которого я порадовал историей со скрижалями Завета, которые оказались сапфировыми.

Чудо! - закричал Г., который был поддатым. - Подлинное чудо! О, чудо! - Он воздел руки. - О, мамма миа! Я тридцать лет учил Писание с комментариями - и в итоге напрочь забыл, что это воистину так!.. Ты - кудесник, любимец богов!

Раввин Г. в прошлом веке одно время - между пребыванием в лагере и эмиграцией - был преподавателем русской словесности, и из него до сих пор иногда вырываются отрывки классической литературы.

Мне стало совсем приятно, и даже самому захотелось совершить маленькое чудо - и вот, пока моя дочка играла с двенадцатью детьми раввина, мы решили его организовать. Чудо организовать, я имею в виду. Раввинша, дымя беломором, принесла из кухни и, морщась от дыма, грохнула об стол трехлитровую бутыль шотландского виски. Мне становилось всё приятнее и приятнее. Мы цитировали стихи Писания и стихи Франсуа Вийона, мы закусывали вареной картошкой с селедкой, мы пели под гитару "Хорст Вессель". У раввина Г. нет никакого слуха и довольно противный голос, но это не важно - ведь и то, и другое, в значительно лучшей ипостаси, есть у меня. Когда уровень коричневой жидкости в сосуде опустился до самого ложного донышка, я понял наконец, что способен совершить чудо. И я совершил его, клянусь мамой.



В многоголовом, как гидра империалистической агрессии, семействе раввина живет гигантский кактус с сорокапятисложным латинским именем. Он приехал из Мексики, и для простоты я называю его Кетсалькоатлем. Он живет в углу гостиной уже тридцать пять лет, но ему, в отличие от раввина, очень неуютно в эмиграции. За все эти годы он ни разу не расцвел. Тридцать пять лет он стоял в огромном глиняном горшке - одинокий, сухой, мрачный и колючий. Я всегда утверждал, что это оттого, что в квартире Г., двадцать четыре часа в сутки, с многочисленными учениками предающегося комментированию Писания, воздух так загустел от учености, что кактус просто не может дышать. Раввин свирепо спорил с этим - но не сегодня. Сегодня, в честь открытия сапфировых скрижалей Завета, он наливал мне шотландское виски в огромный турий рог, который когда-то подарил ему архиепископ Кентерберийский, его личный друг.

...Чудо!, - протяжно, нежным голосом кричал раввин, чавкая селедкой, - чууудо! Как хорошо-то, Господи! Сотвори чудо!

И Господи сотворил его, используя посредником меня. Аз, недостойный, видел это своими глазами. Бедный кактус, - вздохнула раввинша, наливая себе последнюю стопку. - Надо его полить еще раз. Может, он тогда все же расцветет... Миша, полей его. Вон там стоит пластиковая бутылка с водой, которая когда-то была с водкой.



Если бы сейчас был праздник Пурим, я уже не смог бы отличить положенных к этому празднику выражений "будь проклят" и "будь благословен". Но сейчас был не Пурим, сейчас был Шавуот, и я просто не отличал черного от белого. Я промахнулся и взял вторую трехлитровую бутыль с виски, и я целиком опорожнил эту бутыль в глиняный горшок с Кетсалькоатлем, и никто - воистину, о чудо! - этого не заметил.

Всё было чрезвычайно хорошо. Кетсалькоатль плескался в виски, моя дочь играла с двенадцатью детьми раввина, а мы пили, пели и ели вареную в мундире картошку, как когда-то, на заре моей глупой юности, мы ели ее у пионерского костра. За окнами темнело.



Упал десятый час, как с плахи голова казненного. Так сказал поэт. И мы выпили за этого поэта. И раздался вопль раввинши. Она кричала, тыча пальцем в угол комнаты, где стоял кактус, носящий имя языческого бога. Там, в углу, резко воняло виски и копились тени забытых предков, как сказал кинорежиссер Сокуров. Я привстал, раввин подскочил. Да будет свет, костенеющим языком сказал он, и его дети зажгли свет, и стал свет. Мы уставились на кактус, на невесть откуда, как из мексиканских джунглей явившиеся, дивной красоты красные цветы и извивающиеся лианы, опутавшие его тело, как созвездие Волосы Вероники.

Кетсалькоатль расцвел.



Вот что крест животворящий  Падрэ Алькадес делает(с).

Ему положено, он падрэ.

---

Да,  Moty. Тут мне возразить нечего. Перефразируя Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба, можно сказать, что ты посрамила учителей своих и товарищей своих.

А ведь я, господа, тот, кого именовали без пяти минут раввином, и не знал, что Скрижали Завета (те самые, которые получил Моисей на горе Синайской, а затем разбил, трахнув в приступе злости о землю), были не каменные, а сапфировые.



А вот в одном боевом хасидском листке, выпущенном по поводу праздника Шавуот, я сегодня прочел фразу:

"Метагалактики, между которыми миллиарды световых лет - это вам не ВДНХ!"

Долго думал.

На это, собственно, тоже возразить нечего.

---

Разговор с классиком

К великим за комплиментом - на полусогнутых и с блуждающей улыбочкой, как аксеновский мистер Кингсли Брейнвен Мамис, от отвращения к процессу. Особенно запоминается, как великий небрежным росчерком пера выдает путевку в жизнь, сидя в башне танка, и танк стреляет. Диалог глухонемого от пальбы со слепым от идеологии.

*Нервно потирая руки*
- Хе-хе, Пал Пафнутьич, а я того... от имени молодежи нашего села насчет клуба пришел, хе-хе... Как деревенский артист на сцене в рассказе Шукшина "Федор Грай". Отзыв велели написать. Шоб, значит, книжку предварял, хе-хе... Вот я и к вам.
Бух! Бух!
- Не слышу! А? Что? Я тебе на имэйл уже завтра отправлю, утром!.. Э-э?
Бух! Бух!
- Ай, спасибо... Спасибо, Пал Пафнутьич! А?!.. Хе-хе. Я плохо слышу!.. Что?
- Я тоже не слышу! Говори громче! Яснее говори! У тебя что - во рту полипы? Тут стреляют! Я не слышу!.. А? Что? Чего ты хихикаешь, как падла?.. Я стреляю, говорю! А? Я в танке сижу... Я ухи заткнул, говори уже. Что?!
БУХ.
- Слушай, а объем какой должен быть? Это на обложку спереди, в разворот или в зад? А-а? Не слышу!..

Сложившийся прозаик. Я. Хе.Хе. Когда я слышу слово "прозаик", я достаю из широких штанин я вызываю мою полицию я вспоминаю советский анекдот от Союза писателей про заек, помните такой?

-Сложившийся прозаик, говорю! Я напишу! Завтра напишу... Бух! Бух! БУБУХ!
Тока не сейчас, я в танке сижу! А-а?.. А вот не для печати - слушай вот между нами, у тебя, кажется, в двух, э-э-э... эссе встречается слово "блядь" в прямой речи. БАБАХ. Не говорят в прямой речи "блядь"! А-а-а?.. Не слышуууу!..
-А как говорят?..
-Блядддддь! Я тебе говорю, не говорят в прямой речи "блядь"! Говорят - "бля"! Понял?! "Блядь" - это страшно далеко от народа! В Москве в семидесятых всегда в прямой речи говорили - "бля", ты понял?.. Ну и что, что ты ленинградец? ...Всё, я завтра напишу. Я ничего не слышу, я стреляю. И по мне. Привет Софе. Всё, конец связи.

А это мне издательство велело собрать письменные отзывы на книжку - от известных писателей, не важно где живущих, но важно штоб известных. Штобы вставить в мой сборник и, таким образом, его предварить. Для маркетингу, хе-хе.

----------
"Однажды Незнайка пришел к Цветику и сказал:
- Слушай, Цветик, научи меня сочинять стихи. Я тоже хочу быть поэтом.
- А у тебя способности есть? - спросил Цветик.
- Конечно, есть. Я очень способный, - ответил Незнайка.
- Это надо проверить, - сказал Цветик. - Ты знаешь, что такое рифма?
- Рифма? Нет, не знаю.
- Рифма - это когда два слова оканчиваются одинаково, - объяснил Цветик. - Например: утка - шутка, коржик - моржик. Понял?
- Понял.
- Ну, скажи рифму на слово "палка".
- Селедка, - ответил Незнайка." (с)

Вопрос: Кто сидит в башне танка?

1. Дина Рубина		2	(10.53%)
2. Игорь Губерман		8	(42.11%)
3. Михаил Генделев		1	(5.26%)
4. Борис Камянов		2	(10.53%)
5. Амос Оз		0	(0%)
6. Александр Проханов		1	(5.26%)
7. Некто Иной		5	(26.32%)
Всего:		19 Всего проголосовало: 17

@темы: Председатель, Содружники

---

Не помню, кто это сказал - кто в молодости не был революционером, у того нет сердца, а кто к старости не стал консерватором, у того нет мозгов.

---

Объяснительная

Сотрудникам архива, в котором работает ваш покорный слуга, равно как и сотрудникам всех других учреждений, относящихся к системе, в которую входит этот архив, официально объявлено, что неким вельможным повелением двое суток назад введена в эксплуатацию следящая система, позволяющая не только закрыть доступ в аську, скайп и прочие программы такого рода (уже сделано), но и, оказывается, отслеживать напрямую, сколько времени и на какие серверы заходит компьютер каждого конкретного сотрудника. Это автоматическая система. В конце месяца будет делаться распечатка, в соответствии с которой высокое начальство будет решать, что с таковым сотрудником делать: высчитывать из зарплаты время, проведенное в сети, либо стыдить прилюдно, либо делать выговор с занесением/без занесения, либо объявлять несоответствие со служебным положением, либо просто увольнять с выходным пособием или без оного.



Данная система-шпион введена в действие во имя повышения производительности труда, а также, как водится, вследствие многочисленных просьб трудящихся (покажите мне этих трудящихся!).



В соответствии с этим всем @дневниковцам, имеющим в аське контакт с пользователем Graf_na-rabote, предлагается выкинуть вышеупомянутого пользователя из списка контактов к чертям свинячьим, бо данный асечный аккаунт всё равно уже ликвидирован.

Безусловно, из дома, в свободное от детей, внуков и прочих родственников время, заходить в дневники я буду. По той же причине выкидывать пользователя Graf из списка асечных контактов НЕ нужно. По крайней мере, я надеюсь, что домашнюю аську у меня никто не отнимет.



Конечно, я не смогу выдержать и, плюя на гипотетические репрессии, с работы всё равно заходить в @дневники буду, пусть и с не очень приятным ощущением того, что кто-то "мои читает письма, заглядывая мне через плечо".



…И всё-таки я успел за эти годы, причем исключительно на рабочем месте, пока данная система сиречь изобретение диаволово, не была введена в эксплуатацию, написать четыре книжки, сто пятьдесят статей и штук шестьдесят рассказов, равно как познакомиться с кучей замечательных людей, некоторые из которых стали моими приятелями, а кое-кто – даже друзьями, если не сказать больше.



"Ты помнишь, как всё начиналось?" (с)

А также Эдит Пиаф – "Я ни о чем не жалею".

---

Техническое

Из бостонского издательства пришли два письма от их г-на дизайнера. В первом он упорно не желал принимать название сборника, который я решил озаглавить так же, как вот уже четвертый год называется и этот @дневник. В конце концов, всё, что войдет в книжку, именно здесь, в дневнике, и было написано. Выражение "Записки маргинала", с точки зрения бостонского дизайнера, не вписывается в эстетическую концепцию художественного оформления книжки.

Во втором письме он уведомляет, что ни одна из моих фотографий, которые по требованию издательства были ему высланы мною, его не удовлетворяют.

(Я выслал ему пять разных снимков, среди них - эти два из дневника, которые являются, с моей точки зрения, самыми удобоваримыми:

http://static.diary.ru/userdir/1/7/6/4/17649/504155.jpg

http://static.diary.ru/userdir/0/8/4/4/0844/3470359.jpg ).

Я не топ-модель, других снимков у меня нет. По-моему, для маргинала эти фотографии очень хороши. Какого рожна им еще нужно?



Fotografii ne podhodyat. Esli est pojelania po oformleniu oblojki, rad

vislushat'. Poka u menia net idei kak proillustrirovat'

slovo "marginal".



Pasha Abu-Alexei Al-Moskoviti

---------



Здесь есть кто-нибудь, кто что-нибудь понимает в книжном дизайне?

---

О том, как ЛД с бостонским книгоиздательством договор подписывал

В основном - для ценителей ДМЧ* и ранних изданий АБС**,

где

* - Дядя Миша Чикагский

** - Аркадий и Борис Стругацкие

Часть первая.

О том, как это было.

Как сообщалось выше (ниже?), господа издатели (исключительно из соображений толерантности и политкорректности, столь распространенных в подлинно демократическом обществе) мягко, но решительно настаивали на исключении из сборника серии зарисовок о приключениях ДМЧ, его жены Грейси-Фроси-Сарры и ее любовника Черного Фюрера Гарлема.

Мотивировка необходимости самоцензуры базировалась, в основном, на двух моментах: политическом (о черных - или хорошо, или ничего) и литературном (невероятность ситуации, не переходящей в гротеск). Так говорил Заратустра господин штатный литрецензент. Он был умудрен опытом трех судебных исков, поданных в свое время против издательства при сходных обстоятельствах. Тот факт, что Черный Фюрер и Фрося вовсе не показаны с дурной стороны, а даже наоборот, господина литрецензента не интересовал. О черных не пишем вообще, подвел он итог. Ибо движение "Черных пантер" подало в свое время иск даже против переизданий "Хижины дяди Тома" на том основании, что черные там именуются неграми, в то время как они, - и это известно всем, - вовсе не негры, а афроамериканцы. А черных тьфу, бля афроамериканских пантер не интересовало, что Гарриет Бичер-Стоу померла еще в то старое доброе время, когда ни о каких афроамериканцах никто слыхом не слыхивал, а всё называлось своими именами? - спросил ЛД у виновато подмигивавшего "Скайпа".

Между нами, девочками, их вообще никогда ничего не интересовало, сокрушенно вздохнул присоединившийся к перепалке Автора с Литрецензентом Господин Главный Издатель, и рядом с литрецензентским Скайпом забибикала издательская аська.

В таком случае и на том же основании, - злобно ответил ЛД по обеим программам, - вполне приемлимо запрещение в США любого переиздания Н.В.Гоголя, в первую очередь "Тараса Бульбы", ибо евреи именуются там исключительно жидами.

Нам это не приходило в голову, одновременно признались Литрецензент с Главным Издателем. Мы будем иметь это в виду на тот случай, если нам предложат переиздать кого-нибудь из плеяды Мертвых, но Незабвенных. Мы даже немедленно, прямо завтрашним утром, сядем писать донос в правозащитные организации по поводу нашего требования о запрещении этого Бульбы, - оживился, бибикая аськой, до сих пор молчавший Господин Второй Издатель, - мы нанесем упреждающий удар, дабы предварить того борзописца, который захочет обвинить нас в расизме и ксенофобии! Скайпы и аськи на дисплее одобрительно замигали. А-а, - задохнулся ЛД, - тогда вот что, тогда не забудьте заодно потребовать запрета на переиздание "Старосветских помещиков", ибо там имеет место быть фраза о том, что Пульхерия Ивановна верила, что у каждого жида на груди есть кровавое пятнышко. Непременно, согласился господин Главный Издатель, и ЛД проклял себя, вспомнив, что американское чувство юмора - вещь довольно специфическая, и средним мозгам явно недоступная.

При всем при том, вкрадчиво заметил господин штатный Литрецензент, вспомним о том, как говорил великий Бабель. А именно? - безнадежно спросил ЛД. - Именно - "пусть вас не волнует этих глупостей". Я еще раз утверждаю, что Ваши вирши, если изъять из них дяди-мишину серию, напоминают творчество Искандера, Нагибина и этого... Астафьева. Да? - спросил ЛД. - А не Довлатова? - Довлатов был алкоголиком, зачем Вам такое сравнение? Мы должны печься о здоровом образе жизни наших читателей... - Я тоже алкоголик! - в отчаянии закричал Автор. - И Хемингуэй был алкоголик! И Джек Лондон... - Это было давно, - подвел итог Второй Издатель. Пусть вас не волнуют этих глупостей. Итак, решено: Дядю Мишу мы в книгу не пустим.

Подождите минуточку, - попросил я, и стал лихорадочно тыкать в кнопки телефона. По моим рассчетам, в Чикаго был полдень.

-Алё! - закричал я плачущим голосом в трубку, не выключая аськи-скайпы - пусть слышат. - Алё, дядя Миша, это вы?..

-Ноу, май бой, - донесся до меня с континента, держащегося на ковбоях, благожелательный армстронговский бас, - это я. Дядя Миша принимает ванну и педикюр.

-Фюрер, - заорал я, - это страшно срочно, давай мне дядю Мишу, это касается его лично!..

-Не могу, - помешкав несколько секунд, ответил бас. - Он велел не мешать. У него на ванном столике лежит парабеллум с серебряными пулями, и он обещал застрелить любую нечисть, которая будет ему мешать.

-Так скажи Фросе, пусть отнесет ему трубку! - крикнул я в ночную темень.

-Фрося тоже не может, - ответил бас. Она делает мне, э-э... маникюр.

-Это и тебя касается тоже! И её, и вас обоих!.. Ну, давай же...

В телефоне раздалось какое-то неразборчивое кваканье, а потом загрохотали выстрелы. С мстительным чувством я поднес трубку к скайпу господ Издателей. Мне показалось, что монитор отшатнулся назад.

-Значит, не дотягивает до гротеска? - сквозь зубы проговорил я.

-Да!! - рявкнул хорошо знакомый сварливый голос, немного приглушенный расстоянием. - Нам делали педикюр и этот, м-м-м-м... маникюр, чего ты лезешь невовремя? Я чуть не застрелил Фросю!..

В двух словах я объяснил, отчего я лезу невовремя. Как я и ожидал, великий старик немедленно взбеленился.

-Скажи им, - задыхаясь кричал он, - скажи этим политкорректным поцам, что я немедленно высылаю в Бостон бригаду мстителей, и Фюрер сам поведет их. Скажи им еще, что я отменяю своё распоряжение о скупке всего тиража книжки! Я хотел помочь им в распространении, и в память обо мне раздарить весь тираж своим знакомым мафионерам и политикам по всей Америчке, но теперь, раз так, раз меня не будет фигурировать, пусть сами распространяют свой сраный политкорректный тираж, как хотят! Еще скажи им, что к завтрашнему утру кого-то из них не досчитаются дома!.. Я так проверну эту операцию через Аль-Кайду, что комар носа не подточит!.. А еще скажи им, что...

-Дядя Миша, - радостно сказал я, - они сами слышат Вас.

-Да?.. - хрюкнул он. - Эй вы, поцы! Имейте в виду, что ежели я, получив в руки книжку и не увидев в оглавлении себя, или Фросю, или Фюрера, превращу вас в черную дыру под Бетельгейзе, то не жалуйтесь. Со мной шутки плохи, вы уже поняли? Я - Дядя Миша Чикагский! У меня Аль-Капонэ по струнке ходил... Я таких, как вы, по зоне бушлатом гонял!

Скайп и аськи отчаянно замигали.

-Что? - кричал он. - Ты, главный поц, как тебя зовут? Что?..

-Бу-бу-бу, - оправдывался голос господина Главного Издателя, - бу-ба-бе... ик.

-Что? Бабабек? Бубобек? Какой Буба? Косторский, что ли? Не сметь смеяться над моим покойным другом! Борю Сичкина я очень любил... мы сто раз выпивали вместе. Как? Не слышу! А-а-а... да, теперь хорошо. Ладно. Ну, вы всё поняли, да? Мойше, они всё поняли. Обговорите еще технические детали - меловую бумагу, золотой обрез, серебряные застежки на переплёт... и дело в шляпе. Я им покажу политкорректность, мать их ёб!.. Так будет с каждым, кто покусится на святое!.. Что?! Да-да, понятно. Ваши извинения принимаются. Ладно, ладно, никого я не трону, успокойтесь и перестаньте сморкаться. Хорошо, хорошо, я же сказал - так и быть, я скуплю весь тираж сам... Что? Не нужно весь тираж? А скока нужно? Слышь, Мойше, они говорят, что достаточно, чтобы я купил полтиража. Да мне полтиража не хватит, шоб дарить по экземпляру одним только политикам, а у нас еще все руководители итальянской и ирландской мафии в очереди стоят, как мне перед ними оправдаться?.. Что? А? Нет, японскому императору я сам подарю, лично, не беспокойтесь. Как? Бушу сами дарите, если хотите, я за него не голосовал. Ладно, всё в порядке, не оправдывайтесь, не будем размазывать манную кашу по чистому столу. Всего хорошего. До свидания. Что еще?.. Не забудьте принять валидол и не ешьте на ночь сырых помидоров. Всё, отбой. Давайте мне теперь автора.

-...Эй, Мойше, ты там? Я тебе послал свою связную визави, профессоршу нашего универа Аньку Золотую Ручку, она у тебя уже была?.. Я повелел ей проследить, чтобы ты подписал договор правильным образом и ничего не напутал. Что?.. А, была уже. Правильно, я же ей купил билет на скорый рейс, зарезервировав самолет от Госдепа. Так подписал? Хорошо. Со всеми нашими условиями, я надеюсь? Да, очень хорошо. А эти, болячку им в бок, больше не будут говорить, что я до гротеска не дотягиваю. Слыхал, как они лажанулись, когда услышали выстрелы?.. Ага. Ну, бывай. Держи меня в курсе. От Фроськи - пламенный чмок куда хочешь. Всё, классик, лепи нетленку дальше. Отбой тревоги.

-------------

Часть вторая.

Иллюстративный материал.

1)ЛД с сильного бодуна трехлетней давности задумывает серию рассказов о ДМЧ. Вокруг пугливо бродит маленькая муза.

2)ЛД начинает виртуальные переговоры с Господином Главным Издателем. В роли ЛД - Мак Сим, в роли Господина Главного Издателя - Господин Государственный Прокурор.



3)Начало трений в процессе толерантных переговоров о содержании книжки. ЛД понемногу перестает проявлять присущую ему политкорректность.



4)Из объяснения Господ Издателей, чем грозит ЛД упоминание в книжке афроамериканцев в любой их ипостаси.



5)ЛД выходит из себя окончательно. Пиная Господина Главного Издателя (с автоматом на переднем плане), отшвырнув Господина Второго Издателя (на полу с пистолетом) и приложив Господина Штатного Литрецензента (на заднем плане, между ножками сломанного стула), ЛД устремляется к телефону - звонить в Чикаго Дяде Мише.



6)Дядя Миша Чикагский своими средствами расправляется с издателями, редакторами, корректорами и литрецензентами.



7)Черный Фюрер Гарлема по заданию Дядя Миши делает смотр боевикам чикагской мафии перед отправкой их на боевое задание - уничтожение Господ Издателей.



8)Наглядно продемонстрировав суть того, что он сделает с издательством, если оно не примет его условий, Дядя Миша в умиротворенном состоянии покидает поле боя.



9)"Так будет с каждым, кто покусится..." Черный Фюрер наглядно демонстрирует выполнение политкорректных приказов своего босса в отношении сторонников излишей толерантности.



10) ЛД и профессорша Анька Золотая Ручка, личный посланник-визави Дяди Миши, во время ее визита в Иерусалим, после подписания договора с издательством.

@темы: наши люди